Роль великого князя, старшей и младшей дружины в становлении системы управления государством. Численность и состав русской дружины Кто такие дружинники в древней руси

ЮРИЙ ДОЛГОРУКИЙ (?-1157), князь суздальский и великий князь киевский 22 Приди ко мне, брате, в Москов[у]. Приглашение, посланное новгородсеверскому князю Святославу Ольговичу в 1147 г. Это первое письменное упоминание о Москве сохранилось в Ипатьевской летописи. ? ПСРЛ. – М.,

Поляков А.Н.

Оренбургский государственный университет E-mail - [email protected]

ДРУЖИНА В ДРЕВНЕЙ РУСИ

Статья посвящена определению понятия «дружина», бытовавшего главным образом в киевский период русской истории. На основе широкого круга источников автор предлагает свое видение решения данной проблемы. В данной работе дружина рассматривается прежде всего как основная форма организации социального ядра древнерусской цивилизации.

Ключевые слова: Древняя Русь, дружина, князь, бояре, отроки, детские, нарочитые мужи, община, вервь.

Понятие «дружина» в современной русской историографии споров не вызывает. Между тем тот смысл, который в него обычно вкладывается, - личное войско князя - не имеет под собой твердой почвы. Представления о древнерусской дружине держатся в основном на стереотипах, никогда не доказываются и сомнению не подвергаются даже в тех случаях, когда в источниках имеется в виду явно нечто совсем иное, нежели княжеское войско. Более того, исследователи усматривают глубокие корни у такой дружины. В.В. Седов, например, считает возможным говорить о существовании княжеской дружины уже в VI-VIII веках . Б.А. Рыбаков и М.Б. Свердлов - VI-VII веках. К подобным выводам приходят И.Я. Фроянов и А.А. Горский . Однако никаких данных о славянских дружинах столь давнего времени не существует. Признавая этот факт, исследователи обращаются к сведениям Цезаря и Тацита о дружине германской, при этом ничем не оправдывая такой шаг. «Искать определение дружины особо на русской почве, - писал в начале XX века А.Е. Пресняков, - нет оснований: это явление общеевропейское» . На чем основано это убеждение, он не уточнил. И.Н. Данилевский в начале XXI столетия пишет уже не так однозначно: «О происхождении дружины можно лишь догадываться, основываясь на косвенных данных и аналогиях. Обычно, когда речь заходит о подобных вопросах, привлекают ранние свидетельства о дружинах древних германцев, оставленные нам римскими авторами» . К описанию славянской дружины Данилевский переходит так: «Видимо, близкие характеристики имела и восточнославянская дружина. Однако такой вывод мы можем сделать лишь по аналогии. А аналогии, как известно, дело довольно опасное» . Действитель-

но, опасное. Сомнения в тождестве древнерусской и германской дружины возникают уже после того, как мы сравним происхождение слов, определяющих это явление. Северогерманская дружина называлась Ь^кагіаг или Ыгейшепп, что значит «люди дома», (от слова ЫгеЛ, ЫгЛ -«дом», «семейная община»), вестготская и вандальская - §агіп§і (§агё8 - дом), англосаксонская - Йе§п (ёе§еп - слуга, отрок.) . Славянское слово «друг», от которого происходит «дружина», указывает на побратимство -акт дружелюбия и взаимной верности - а не найм или службу. «Друг - тот же близкий, -пишет В.В. Колесов, - но не по крови и не по свойству. Друзей объединяет нечто более важное: друзья - это соратники и спутники, которые в бою и в пути всегда вместе» . Русское слово «дружина» обозначает сообщество равных . Его изначальное значение -«община», «воинское братство», а не «вольные слуги», «челядь» или «домочадцы», как у немцев.

Русскую и германскую дружины отличает и порядок «развода», происходивший после разрыва между вождем и воином. Согласно вестготскому законодательству «дружинник» (Ьиссе11агіи8, 8а§іо), как человек свободный, мог перейти от одного господина к другому, но при этом он должен был вернуть не только оружие и все, что получил от прежнего господина, но и половину того, что приобрел на его службе . Такие же порядки царили у англосаксов и лангобардов . На Руси ничего подобного не было. Древнерусские бояре расставались с князьями на иных условиях. В Ипатьевской летописи под 1118 годом говорится: «Вы-беже Ярославъ Святополчичь из Володимера Оугры. и бояре его. и отступиша от него» . Под 1146 годом: «...побеже Святославъ из Новагорода Корачеву дроужина же его они по-

нем идоша. а дроузии осташа его» . Оба сообщения рисуют ситуацию, когда князья покидают город, а дружина их остается. При этом, судя по контексту, свою землю бояре-дружинники не теряют, не отдают князю оружие и, тем более, половину того, что приобрели в его княжение. Наоборот, есть данные, согласно которым бояре, уходившие вместе с князем из города, лишались своего имущества и сел. Именно на это указывал дружине, ушедшей с ним из Киева, Изяслав Мстиславич: «...вы есте по мне из Рускы земли вышли своихъ селъ и своихъ жиз-нии лишився» .

Летописи и другие письменные источники пестрят сообщениями о дружине, начиная с X века. В большинстве случаев они не позволяют понять, что именно имеется в виду. Если, конечно, к ним относиться не предвзято и не наделять их привычным для нашего восприятия смыслом, как говорится, по умолчанию. Так, например, в посмертном панегирике князю Мстиславу Владимировичу, приведенном в летописи под 1036 годом, говорится, что князь «лю-бяше дружину по велику именья не щадяше» . Что здесь подразумевается под «дружиной», строго говоря, не ясно. Нередко по контексту можно понять, что речь идет о войске (обычно в том случае, когда рассказ посвящен какому-либо военному походу), но определить, о каком именно войске - городском или лично княжеском, -как правило, невозможно . В редких случаях, когда это все-таки можно сделать, выясняется, что дружиной называется городское войско, а не княжеское. «Под 1186 годом, - отмечает А.Е. Пресняков, -читаем, как Всеволод Юрьевич послал пронс-ким князьям «Володимерьское дружины 300»: это «дружина Всеволожа», про которую князь говорит: «моя дружина», «мои люди», а князья рязанские - «твои мужи». Но к княжой дружине применено выражение «владимирская» (здесь и далее выделено мною.- А.П.). Личная ли это или местная его дружина? Личная, ввиду дружинной ее связи с князем, но местная, так как она стала Всеволожей лишь потому, что Всеволод сел на владимирском княжении» . А.Е. Преснякову это послужило основанием для вывода о постепенном оседании дружины по городам: «Князья начинают говорить о

городовых полках как о «своих» полках, а дружиной называть отряды, составленные из местного населения, не отождествляя их со своею личною дружиною-двором» .

Дружина и бояре в XII веке и в самом деле сплошь и рядом называются по городам, которые они представляют: киевские (русские), владимирские, белозерские, новгородские, черниговские, новгород-северские и т. п. Вот сообщение Ипатьевской летописи под 1147 годом: «Изяславъ же бояры своя. и всю дроужину свою Кияне и ре имъ се есмъ съ братею своею сгадалъ» . Под 1148 годом кияне называются «дружиной русской» и «русскими силами» . В 1152 году Изяслав собирает «всю свою дружину и поиде поима съ собою Вячьславль полкъ всь и вси Чернии Кло-букы и Кияны лутшии и всю Рускую дружину» .

Но если быть точным, так называемое оседание дружины по городам, следовало бы отнести к более раннему времени, как минимум началу XI века. В Повести временных лет под 1015 годом рассказывается о том, как Ярослав Мудрый «седе вь дворе и пославъ кНовьгородь-цемь...и позва к собе нарочитая мужа. иже бяху исьсекли Варяги... и сече их» , а затем, когда узнал о смерти отца, «собравъ избытокъ Новгородцевь. и речь... «о любимая дружино юже избихъ вчера а ныне быша надобе... и речь имъ на вече...» . Совершенно очевидно, что любимой дружиной князь называет здесь новгородцев, которых собрал на вече.

К этому времени относится и еще одно любопытное сообщение летописи. Когда о смерти Владимира Святославича узнал Борис, отправленный с киевским войском навстречу печенегам, воины, которые были вместе с ним, заявили: «се дружина оу тебе отня и вои. поиди сяди в Кыеве на столе отне» . Он же не захотел, и дружина ушла от него в Киев. В результате Борис остался со своими отроками - военными холопами и погиб. В самом деле, Борис не хотел поднять руку на своего старшего брата, как об этом пишет христолюбивый книжник, или еще по каким-то причинам он не сошелся с «отней дружиной», только это решающим образом сказалось на его судьбе. И, заметьте, «отня дружина» состоит в данном сообщении из киевлян - братьев тех, кого одаривал Святополк в то же самое время: « Святополкъ же седе Кыеве

по отци своемь и съзва Кыяны нача даяти имъ именье... и не бе сердце ихъ с нимь яко братья ихъ беша сБорисомь» .

Летописный текст, рассказывающий о Владимировых пирах, почти современных событиям 1015 года, так же рисует дружину скорее городскую, нежели княжескую. Здесь князь собирает бояр и мужей по городам, они приходят на пир к нему во двор независимо от того, дома князь или нет. Владимир называет их своей дружиной, он, как и Ярослав в Новгороде, любит ее, с ней думает об уставе Земляном и о ратях, с ней надеется добыть золота и серебра . Различий между Владимировой дружиной и новгородской, с которой совещался Ярослав, практически никаких, разве что бояре, мужи, сотские и десятские не называются здесь киянами. Хотя имеются в виду именно они.

Если учесть, что настоящие города на Руси появляются только в X веке и тогда же впервые обнаруживаются другие признаки цивилизации - монументальные сооружения, письменность, производство предметов роскоши -можно сделать вывод, что в действительности бояре и «прочие мужи» вовсе не оседают по городам, а изначально составляют городскую дружину.

Ряд источников свидетельствует, что под словом «дружина» на Руси могли понимать не только войско. Для игумена Даниила дружина -это товарищи, которых он приобрел, путешествуя по чужим землям: «Обретохомъ дружину многу, - пишет игумен в своем «Хождении», -идущю въ святый градъ Иерусалимъ, и приста-хомъ къ дружине той» . В дальнейшем он называет ее «русской дружиной». У новгородца Миши, согласно «Житию Александра Невского», тоже была дружина, под которой нужно понимать его товарищей: «Съй [Миша] пеш с дружиною своею натече на корабли и погуби три корабли Римлян» . «Своей дружиной», согласно летописи, древляне обозначили «лучших мужей», отправленных в Киев к Ольге .

Русская Правда в статье №5 Пространной редакции отождествляет «дружину» и «общину-вервь»: «Будеть ли головник их в верви, за-н(е) к ним прикладываеть, того же деля им помагати головнику, ... а в 40 гривен ему заплатити ис дружины свою часть» . Есть основания полагать, что вервь теснейшим обра-

зом связана прежде всего с общиной города. Еще В.О. Ключевский отмечал: «В 21-й статье Академического списка Русской Правды читаем, что Изяслав взял с дорогобужцев 80 гривен за убийство его старого конюха. Дорогобуж - небольшой городок в Киевской земле. Значит, под вервью разумеется здесь город... городской мир или община» . Статья №3 Русской Правды (Простр. ред.) «об убийстве», предписывая платить штраф верви, в которой «лежит голова», без сомнения, понимает ее как организацию повсеместную, распространенную как в деревнях, так и городах. Если бы вервь была явлением исключительно сельским, как о ней часто думают, пришлось бы признать, что и разбои, и ссоры, и пиры, и тому подобное были только в древнерусских селах. В пользу существования городских вервей говорят данные берестяных грамот. Вот, например, грамота XII века, №115. Часть ее не сохранилась. Читается только следующий текст: « От Прокошь къ Ньстьроу. шьсть гр(и-вен) плати, а вире не плати, а дом и...» . А.В. Арциховский предлагает такой перевод: «От Прокши к Нестору. Шесть гривен плати, а виры не плати.». «Думаю, - писал Л.В. Черепнин, - что казус, отраженный в грамоте №115, может быть прояснен на основе статей 4 и 5 Простр. ред. Русской Правды, посвященной “дикой вире”» . В согласии с законом Нестор и Прокша и еще кто-то делят необходимую к выплате сумму по шесть гривен на каждого, т. е. по 1/6 части от оговоренной в Русской Правде. Следовательно, перед нами вервь, в которой состояли участники переписки, их 6 или 7 домохозяев и все они - новгородцы, т. е. горожане . «Представленные в этих грамотах [№115 и №118] имена, -отмечает А.А. Зализняк, - Прокша, Дмитр и Жироч... (Жирочка?) - встретились также в целом ряде грамот Людина конца того же или довольно близкого времени: Прокша - в №664 и 713, Дмитр - в №735, 776, 839, 846, Жирочка -в №851. Совпадение имен и сходство тематики грамот дает некоторые основания предполагать, что мы имеем здесь дело с одними и теми же лицами и что письма №115 и 118 пришли в Неревский конец из Людина конца» .

Если все это так, не вызывает особых затруднений и толкование еще одной фразы, содержащейся в Русской Правде: «О заднице бо-ярьстеи и о дружьнеи. Аже в боярехлюбо в

дружине, то за князя задниця не идеть...». (Ст. 91. Пр. р.) А.Е. Пресняков предполагал, что речь идет об отмене порядка, прежде бывшего обычным: наследство дружинников шло князю при отсутствии сыновей . С ним полностью солидарен и советский историк Б.Д. Греков, он пишет: «Нет никаких сомнений, в том, что был период в истории дружины, когда она находилась на княжеском иждивении, пользовалась и его землей на праве бенефиция, т. е. пожизненно. Совершенно понятно, что при этих условиях не могло быть и речи о праве наследования дружинника» . Перед нами еще один пример, когда факты, взятые из европейской истории, без каких-либо обоснований переносятся на русскую почву. Неправильная установка приводит к неверному толкованию. Значение двух статей Русской Правды - 90-й и 91-й - можно понимать и так: наследство смерда, который не входил в городскую общину, в случае отсутствия наследников по мужской линии идет князю, а наследство бояр и других членов общины - нет. Обязанностью князя было хранить то, что принадлежит всем вместе - это имущество смердов и сами смерды. Но то, чем владели члены городской общины (дружины) -их исключительное право, и пока было кому передавать накопленное имущество, князь не должен был вмешиваться в порядок наследования. Вся дальнейшая история наследственного права, в том числе относительно свободной женщины, наглядно подтверждает данную мысль.

В переписке новгородцев понятие «дружина» не раз встречается как объединение горожан - часть большой общины Новгорода. Найденная в 90-е годы XX века берестяная грамота №724 показывает, что выражение «братья и дружина», известное по «Слову о полку Игоре-ве», было принято среди горожан: «От Савы покланянее къ братьи и дружине...» . В.Л. Янин замечает: «Уже из первой строки нашей грамоты стало ясно, что это была не литературная, а реальная формула» . Часть городской общины подразумевается и в грамоте №109 (кон. XI - нач. XII века): «Грамота отъ Жизномира къ Микоуле. Коупилъ еси робоу Плъскове. А нынемя въ томъ яла кънягыни. А ныне ся дроужина по мя пороучила...» .

Некоторые письма древних новгородцев позволяют уточнить наши представления о дружине. В берестяной грамоте №850, найден-

ной в 1998 году, говорится: «Покланянье от Бъръза и отъ Поутеши и отъ въхое дроужи-

не къ Петръкоу Се еси въдале землю н[а](мъ) ... и Святопъ(лъ)къ а ныне п..» . Текст послания в высшей степени любопытен. Грамота рисует дружину Путьши и Борзы не просто как общину, а как объединение землевладельцев, что полностью отвечает понятию «полис».

Итак, «дружина» в древней Руси - в первую очередь «община города» или часть городской общины (коллектив землевладельцев, вервь). Организация производства в Киевской Руси была в руках людей, объединенных целой системой переплетенных между собой родственных, товарищеских и соседских отношений. Произведенный продукт попадал на стол не только к собственнику и непосредственному пользователю земли, но и на «общий пир», дружинную братчину - к членам общины, в которую он входил. В Древней Руси землевладелец, заботясь о производстве, имел в виду интересы общины - верви, улицы, конца, города. Его желание распорядиться своей землей, расстаться с ней в особенности, вызывало живой интерес его дружины: совладельцев, родичей, города .

Что касается княжеской дружины, скорее всего, это не личное его войско, и вообще не войско. Вопреки устоявшемуся мнению отроки и детские (вольные слуги князя) скорее всего в нее не входили. Источники никогда не называют их дружиной - ни малой, ни какой-либо еще. Как правило, в том контексте, в котором речь идет о дружине, нет отроков, и, наоборот, где говорится об отроках - отсутствует дружина. А.Е. Пресняков, рассматривая состав княжеской дружины, отмечает противоречивость данных по этому вопросу. По его словам, «отроки то объемлются термином «дружина», то противопоставляются дружине» . На самом деле источники, на которые он ссылается, позволяют говорить лишь о противоположности этих понятий. В летописном отрывке - об убийстве Глеба Владимировича - между словом «дружина» и выражением «отроци Глебови оуныша» стоит большой и разнородный материал, не позволяющий напрямую связывать их друг с другом. После рассказа о том, что Глеб спешно отправился в Киев с малой дружиной (имеется в виду небольшой отряд), сообщается о прибытии отряда в Смоленск, о Ярославе Мудром, который, узнав о смерти отца, посы-

лает эту весть Глебу, о слезах, которые пролил Глеб, получив ее, о молитве Глеба, о прибытии посланников Святополка. И только после этого упоминаются отроки Глеба, которые могли сопровождать князя наряду с малой дружиной, а не в качестве ее самой. Говорить о том, что отроки упомянуты здесь как часть «малой дружины», оснований нет.

В известном рассказе Повести временных лет о мести княгини Ольги, в котором «дружина» и «отроки» задействованы в одной сцене и упоминаются вперемешку, связывать их между собой также вряд ли имеет смысл. «Малая дружина» и в данном случае обозначает «небольшой отряд», малую часть всей дружины княгини: «Ольгаже поимши малы дружины легъко иду-щи приде къ гробу его» . Дружина Ольги - это ее ближайшее окружение, а отроки -слуги. «...Иповеле Ольга отрокомъ своимъ служити пред ними [древлянами], - говорится в летописи, и далее: ...повеле отрокомъ своимъ питии [ити?] на ня а сама отиде кроме и повеле дружине [своеи] сечи Деревляне...» . Дружина и отроки здесь явно не одно и то же. А.Е. Пресняков в этом месте также видит их противопоставление . Противоположность отроков и дружины обнаруживается в летописи и под 1149 годом. Изяслав Мстиславич, отсылая Ростислава Юрьевича к отцу в Суздаль, посадил с ним в ладью четырех отроков, «а дро-ужиноу его изоимаша» .

Что касается «детских», в источниках можно обнаружить еще более очевидное разграничение этих двух понятий. Под 1149 годом в Лаврентьевской летописи читаем: «. И дружина его по нем и изломи копье свое в супротивье своем бежащим же пешим по гробли к городу оулучи и сам по них дружине же не ведущим его токмо от менших его детьскых 2 видев...» . Дружина, согласно данному сообщению, ничего не

ведала о судьбе князя - его, идущего вслед за пешцами, видели двое детских. Здесь детские -не дружина князя, а его меньшие люди, слуги.

Отроки и детские выполняли различные поручения князя, действуя от его имени. Права занимать высокие государственные должности они не имели. Попытки князей сделать это наталкивались на жесткое сопротивление общества. Примером тому может служить судьба князей Ростиславичей, приглашенных в Ростово-Суздальскую землю после убийства Андрея Боголюбского. « Седящема Ростиславичема в княженьи земля Ростовьскыя, - говорится в летописи, - роздаяла бяста по городомъ посадничь-ство Руськым дедьцкимъ они же многу тяготу людем симъ створиша продажами и вирами» . Поведение Ростиславичей представлено здесь как нарушение принятых в обществе норм и законов, что должно было объяснить дальнейшие события, изложенные в летописи,

Изгнание князей.

Источники предоставляют возможность увидеть настоящий состав княжеской дружины. В Повести временных лет под 987 годом читаем: «.И созва князь боляры своя и старца. Речь Володимеръ се придоша послании нами мужи да слышимъ от нихъ бывшее и речь скажите пред дружиною...» . Здесь Владимир называет своей дружиной бояр и старцев градских, которых собрал, чтобы выслушать прибывших посланцев, ранее отправленных в разные земли с целью испытания вер. Под 996 годом дружиной названы бояре и гриди: сотские, десятские и нарочитые мужи . Скорее всего, княжеская дружина в собственном смысле - это городская старшина (старейшие люди)

Посадники, тысяцкие, сотские, десятские, которые вместе с князем принимали участие в управлении государством.

Список использованной литературы:

1. Седов, В.В. Восточные славяне в VI-XIII вв. / В.В. Седов. М.: Наука, 1982. 328 с.

2. Горский, А.А. Дружина и генезис феодализма на Руси / А.А. Горский // Вопросы истории. 1984. №9. С.17 - 28.

3. Пресняков, А.Е. Княжое право в древней Руси. Лекции по русской истории. Киевская Русь / А.Е. Пресняков. М.: Наука, 1993. 635 с.

4. Данилевский, И.Н. Древняя Русь глазами современников и потомков (IX-XII вв.) / И.Н. Данилевский. М.: Аспект Пресс, 2001. 339 с.

5. Колесов, В.В. Древняя Русь: наследие в слове. Мир человека / В.В. Колесов. СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2000. 326 с.

6. ПСРЛ. Т. 2. Ипатьевская летопись. М.: Языки русской культуры, 1998. 648 с.

7. ПСРЛ. Т. 1. Лаврентьевская летопись. М.: Языки русской культуры, 1997. 496 с.

8. Поляков, А. Н. Образование древнерусской цивилизации / А. Н. Поляков // Вопросы истории. 2005. №3. С.72 - 89.

9. Повесть о жизни и о храбрости благоверного и великого князя Александра // «Изборник» (сборник произведений литературы Древней Руси). М., 1969. С.328 - 343.

10. Русская Правда // Хрестоматия по истории государства и права СССР. Дооктябрьский период / под ред. Ю. П. Титова и О. И. Чистякова. М.: Юридическая литература, 1990. С.7 - 25.

1) отряд воинов, объединявшихся вокруг племенного вождя в период разложения родового строя, а затем князя и составлявший привилегированный слой общества;

2) вооруженные отряды при князе в Киевской Руси, участвовавшие в войнах, управлении княжеством и личным хозяйством князя.

Отличное определение

Неполное определение ↓

ДРУЖИНА

1) В древнейшем значении - сообщество, объединение людей. В этом смысле Д. назывались члены др.-рус. общины верви; в 14-15 вв Д. именовались члены артелей иконописцев и т. п. 2) Отряд конных воинов, объединявшихся вокруг племенного вождя, а затем короля, князя; воен. организация, характерная для строя военной демократии, для периода разложения родового строя и зарождения феод. отношений. У древних германцев Д. появились в 1 в. до н. э. как временные, а с 1 в. н. э. уже как постоянные воен. объединения и составляли ядро герм. войска. Вождь и Д были связаны взаимными обязательствами. Д. должна была защищать вождя, последний - содержать Д. Члены Д., обогащаясь за счет воен. грабежа, постепенно превращались в военно-аристократич. верхушку племени. В Д., писал Энгельс, "...таился уже зародыш упадка старинной народной свободы..." ("Происхождение семьи, частной собственности и государства", 1963, с. 161). Способствуя возвышению племенного вождя, тем самым Д. содействовала появлению королев. власти. Во время вторжении герм. племен на терр. Рим. империи (4-6 вв.) дружинники, в результате завоеваний и последовавших затем королев. пожалований, приобретали значит. зем. владения ("оседание Д. на землю") и в процессе развития феод. отношений превращались в феодалов. Д. часто имелась не только у короля, но и у частных лиц - крупных зем. собственников. В качестве воен. организации Д. (так же как и народное ополчение) уступила место феод. ополчению сеньоров. Рус термину "дружинники" соответствовали термины: левды (букв. - люди) у мн. германцев, антрустионы - у франков, гезиты, затем тэны - у англо-саксов, газинды - у лангобардов, сайоны - у готов и др.; иногда в герм. законах использовалась рим. (лат.) терминология (букцеллярии, fideles - верные, - зарождение дружинных отношений происходит еще в период Рим. империи). В Китае термины, близкие к понятию "дружинник", - чэнь, ши (в их первонач. значении), у монголов - нукеры. Лит.: Неусыхин А. И., Возникновение зависимого крестьянства в Западной Европе VI-VIII веков, М., 1956; Корсунский А. Р., О развитии феодальных отношений в готской Испании, в сб.: Ср. века, 1961, в. 19. См. также лит. при ст. Германцы. В Киевской Руси во главе Д. стоял князь. Вступление и выход из Д. были свободными для лично свободных мужей-воинов. Д. была ближайшей опорой княж. власти. Т. н. "старшая" Д. состояла из небольшого числа наиболее знатных дружинников, бывших близкими советниками князя. Старшие дружинники нередко получали от князя права сбора дани в нек-рых областях в свою пользу и имели свои Д. "Молодшая" Д состояла из "гридей", "отроков", "детских" и других воинов, составлявших осн. массу Д. и привлекавшихся также для выполнения различных суд.-адм. поручений. С развитием феод. землевладения дружинники превращались в земельных собственников - бояр и явились одним из осн. компонентов при формировании господств. класса феодалов. Д. князей существовали до 16 в., когда были ликвидированы удельные кн-ва. Лит.: Срезневский И. И., Мат-лы для словаря др.-рус. яз., т. 1, М., 1958; Греков Б. Д., Киевская Русь, (М.), 1953. А. М. Сахаров. Москва.

В письменных памятниках Древней Руси князь неизменно выступает на фоне дружинном, в обществе своих товарищей и помощников, деливших с ним, как говорится, и радость и горе. По верному определению А. Е. Преснякова, дружина - это ближайшие соратники и сотрудники князя, окружающие его и в мире и на войне; дружина обнимает круг лиц, постоянно состоящих при князе, живущих при нем, болеющих его интересами 1 . Одна из главных характерных особенностей союза князя и дружины - общность очага и хлеба 2 .

Дружина в социальном развитии Киевской Руси сыграла весьма существенную роль. Это ее значение прекрасно понимали уже дореволюционные ученые. Правда, оценивая общественное значение дружины, они подчас впадали в крайности. Б. Н. Чичерин, например, полагал, что дружинная организация разбила первоначальную родовую связь и вошла составным элементом «в большую часть гражданских отношений того времени» 3 . По словам другого крупнейшего исследователя отечественной старины С. М. Соловьева, дружина оказала могущественное воздействие на образование нового общества тем, что внесла в социальную среду новый сословный принцип в противоположность прежнему родовому 4 .

Для Е. А. Белова «князь и дружина в Киевской Руси были единственными двигателями событий, причем решающий голос в случаях, выходящих из ряду вон, принадлежал дружине» 5 . Вот почему «киевский период в русской истории - по преимуществу дружинный или... аристократический» 6 .

1 Пресняков А. Е. Княжое право в древней Руси. СПб., 1909, с. 220, 228.

2 Там же, с. 225.

3 Чичерин Б. Н. Опыты по истории русского права. М., 1858, с. 344.

4 Соловьев С. М. История России с древнейших времен. М., 1959, кн. 1, с. 226.

Под покровом дружины, согласно А. Е. Преснякову, древнерусский князь собирал вокруг себя новые социальные силы, «противопоставляя их народным общинам и организуя их по началам, независимым от народного права», в результате чего был заложен «фундамент нового общественно-политического строя, пришедшего на смену строю вечевых общин» 7 .

Советские историки придавали и придают дружинным отношениям важное значение в социальной эволюции Древней Руси. При этом они постоянно держат в поле зрения указания Ф. Энгельса насчет влияния, какое имели дружины на процесс разложения первобытнообщинного строя у варваров Западной Европы. Дружины, отмечал Ф. Энгельс, содействовали возникновению королевской власти 8 . «Военный вождь, приобретший славу, собирал вокруг себя отряд жаждавших добычи молодых людей, обязанных ему личной верностью, как и он им. Он содержал и награждал их, устанавливал известную иерархию между ними; для малых походов они служили ему отрядом телохранителей и всегда готовым к выступлению войском, для более крупных - готовым офицерским корпусом» 9 . В дружинах, по выражению Ф. Энгельса, таился «зародыш упадка старинной народной свободы» 10 .

В результате длительных и кропотливых исследований, проведенных советскими учеными, стало совершенно очевидным активное участие дружины в складывании княжеской власти на Руси, в подготовке условий перехода от доклассовых отношений к классовым. Много в этом плане было сделано Б. Д. Грековым, Б. А. Рыбаковым, М. Н. Тихомировым, Л. В. Черепниным, В. Т. Пашуто, А. А. Зиминым, В. В. Мавродиным, Б. А. Романовым, С. В. Юшковым и др. 11

5 Белов Е. А. Об историческом значении русского боярства до конца XVII века.-ЖМНП, 1886, январь, с. 75.

6 Там же, с. 78.

7 Пресняков А. Е. Княжое право... с. 219.

8 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 21, с. 143.

9 Там же.

10 Там же.

11 Греков Б. Д. Киевская Русь. М., 1953; Рыбаков Б. А. Первые века русской истории. М., 1964; Тихомиров М. Н. Древняя Русь. М., 1975; Черепнин Л. В. Общественно-политические отношения в Древней Руси и Русская Правда.- В кн.: Новосельцев А. П. п др. Древнерусское государство и его международное значение. М., 1965; Пашуто В. Т. Очерки по истории Галицко-Волынской Руси. М., 1950; Зимин А. А. Феодальная государственность и Русская Правда.- Исторические записки, 1965, т. 76; Мавродин В. В. Образование Древнерусского государства. Л., 1945; Романов Б. А. Люди и нравы Древней Русж. М.; Л., 1966; Юшков С. В. Общественно-политический строй ж право Ижевского государства. М., 1949.

Слово «дружина» является общеславянским 12 . Оно образовано от слова «друг», первоначальное значение которого - спутник, товарищ на войне 13 . Следовательно, дружина - это боевые спутники, товарищи. Не исключено, впрочем, что дружина означала сперва просто товарищей, спутников, домочадцев, челядь, а также общину, членов общины, товарищество, артель, компанию 14 Со временем к этим значениям присоединились новые: родовая или племенная дружина во главе с местным вождем, княжеская дружина, войско вообще 15 . Из приведенного этимоло гического перечня нас интересует дружина как ближайшее окружение князя, разделяющее с ним ратные подвиги и мирные заботы.

Надо сказать, что изучение княжеской дружины сталкивается с затруднениями, обусловленными полисемичностью слова «дружина», препятствующей во многих случаях выявлению его точного смысла. Трудности преследуют исследователя с самого начала, поскольку даже в наиболее ранних известиях летописи дружина выступает в качестве сложного понятия, подразумевающего товарищей, спутников и друзей 16 , войско в целом 17 и непосредственно княжескую дружину 18 . К рассмотрению последней мы и обращаемся. Ближайшее, что надлежит нам уяснить, в каком отношении находилась дружина князя с восточнославянским, а затем древнерусским обществом. Иначе, была ли она внешним придатком к нему или же органически входила в политическую его структуру.

В дворянско-буржуазной историографии, выводившей вслед за летописцем древнерусских князей «из заморья», дружина нередко мыслилась чем-то инородным, привнесенным извне вместе с княжеской властью. И. Д. Беляев, например, повествуя о временах первых «варяжских князей», замечал: «Князь и дружина были сами по себе, а городская и сельская земщина была сама по себе» 19 . Дружина, по убеждению И. Д. Беляева, резко отделялась от земщины, имея «свое особое устройство, непохожее на устройство земщины» 20 . Такое положение сохранялось долго. И только во второй половине XII в. наметилось сближение дружины с земщиной, явившееся следствием перемены взаимоотношений князя и земства 21 . По Н. И. Хлебникову, первые князья и их дружины «были совершенно чужды народной жизни и не принимали в ней ни малейшего участия» 22 . Н. И. Костомаров считал дружину стихией, отрезанной от народа, которая лишь постепенно сливалась с ним 23 . На противопоставлении дружины и земства строилась концепция, утверждавшая мысль о существовании на Руси до XI в. княжих и земских бояр 24 . А. Е. Преснякову дружина представлялась союзом, «выделяющимся из общего уклада народной общины в особое, самодовлеющее целое» 25 . М. С. Грушевский, доказывая происхождение князя с дружиной из туземной общины, все же заявлял: «Княжеско-дружинный элемент противополагается общинному, потому что князь и дружина, хотя были выдвинуты самой общиной из своей среды, объединяются затем и обособляются от общины» 26 .

12 Шанский Н. М. и др. Краткий этимологический словарь русского языка. М., 1971, с. 133; Этимологический словарь славян ских языков. Праславянский лексический фонд. М., 1968, вып. 5, с. 134- 135; Этимологический словарь русского языка. М., 1973, т. 1, вып. 5, с. 196.

13 Ф а с м е р М. Этимологический словарь русского языка. М., 1964, т. 1, с. 543; Шанский Н. М. и др. Краткий этимологический словарь, с. 133.

14 Ф и л и н Ф. П. Лексика русского литературного языка древне-киевской эпохи. Л., 1949, с. 22; Сороколетов Ф. П. История военной лексики в русском языке XI-XVII вв. Л., 1970, с. 56-57; Львов А. С. Лексика «Повести временных лет». М., 1975, с. 281.

15 Ф и л и н Ф. П. Лексика русского литературного языка... с. 22; К о ч и н Г. Е. Материалы для терминологического словаря Древней Руси. М.; Л., 1937. с. 104-106; Словарь-с прав о ч ни к «Слова о полку Игореве». Л., 1967, вып. 2, с, 51-52.

16 «Русь же възратишася к дъружине своей»; «кде суть дружина наша, их же послахом по тя»; «и взяша и в лодью и привезоша и к дружине»; «потягнем мужьски, братья п дружина»; «потягнете, дружина, по князе» (ПВЛ, ч. I, с. 33, 42, 47, 50).

17 «Возми дань на нас, и на дружину свою»; «се идеть вы Святослав с малом дружины» (ПВЛ, ч. I, с. 50, 52).

18 «Рекоша дружина Игореви»; «деревляне убиша Игоря и дружину его»; «како аз хочю ин закон прияти един? А дружина моя сему смеятися начнуть»; «вниде Владимир в град и дружина его»; «се же видевше дружина его, мнози крестишася» (ПВЛ, ч. I, с. 39, 40, 46, 76, 77).

Все эти попытки изолировать дружину от гражданского общества искусственныиедва лиоправданы.

Известная односторонность подхода к древнерусской дружине замечается в работах советских авторов, которые в возникновении и развитии дружины видят один лишь процесс формирования господствующего класса, полностью отрывая тем самым дружинные элементы от народной почвы и превращая их в социальный антипод рядовому населению Древней Руси 27 . В том, что

19 Б е л я е в И.Д.Рассказы изрусскойистории. М.,1865,кн. 1,-

20 Там же, с. 55.

21 Там же, с. 329-330.

22 Хлебников Н. Общество и государство в домонгольский период русской истории. СПб., 1872, с. 146-.147.

23 Ко с т ом ар о в Н. И. Собр. соч. в 21-м т. СПб., 1904, кн. 5, с. 331.

24 Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. СПб., Киев, 1907, с. 26-30; Д о в н а р - 3 а п о л ь с к и и М. В. Дружина и боярство.-В кн.: Русская история в очерках и статьях Б. м., б. г. т. 1, с. 290-311.

25 Пресняков А. Е. Княжое право... с. 225.

26 Грушевский М. С. История Киевской земли. Киев, 1891, с. 290, прим.

27 Греков Б. Д. Киевская Русь, с. 338-346; Рыбаков Б. А. Первые века русской истории, с. 21-22; Третьяков П. Н. Восточнославянские племена. М., 1953, с. 305; Мавродин В. В. Образование Древ-

при образовании классов дружине принадлежала важная роль, сомневаться не приходится. Однако этим не исчерпывается ее историческая миссия. Возникнув в условиях первобытнообщинного строя, дружина поначалу нисколько не нарушала доклассовой социальной структуры 28 . Дружинники, группировавшиеся возле князя, были его сподвижниками, товарищами и помощниками. Очень скоро дружина так срослась с князем, что стала в некотором роде социальной предпосылкой его деятельности. Но коль князь у восточных славян и в Киевской Руси олицетворял политический орган, исполнявший определенные общественно полезные функции 29 , то и дружина, теснейшим образом связанная с ним и помогавшая ему во всем, неизбежно должна была усвоить аналогичную роль и конституироваться в институт, обеспечивающий совместно с князем нормальную работу социально-политического механизма восточнославянского, а впоследствии и древнерусского общества. Этим объясняется важность изучения дружины.

Исследование дружинных отношений, кроме того, проливает свет на некоторые особенности княжеской власти и социально-экономическую основу служилой знати. Как это происходит?

Среди дружинников князь, насколько известно, не господин, а первый между равными. Стало быть, выявляя степень прочности дружинных связей, мы в то же время измеряем меру самостоятельности и силы княжеской власти. Далее, дружинные отношения служат показателем незрелости класса землевладельцев: чем глубже и шире они захватывают знать, тем менее землевладельческой она выступает. Когда дружинник полностью садится на землю, он перестает быть дружинником, превращаясь в земельного собственника - феодала 30 .

Встает вопрос, до какой поры удержалась на Руси дружина. Историки предлагают разные ответы на этот вопрос. Н. П. Павлов-Сильванский считал, что «полное господство дружинного склада высшего класса относится к Киевскому периоду нашей истории, от времен Игоря, Святослава и Владимира Святого, чрез

нерусского государства и формирование древнерусской народности. М., 1971, с. 80-87.- Иной взгляд у В. И. Горемыкиной, которая полагает, что выделение профессиональных воинов-дружинников у восточных славян было связано с потребностями всего общества, нуждавшегося в защите от внешних врагов. «Социальная категория воинов» обеспечивала, по словам В. И. Горемыкиной, нормальные условия «развития хозяйства оседлого земледельца».- См.: Горемыкина В. И. К ^проблеме истории докапиталистических обществ (на материале Древней Руси). Минск, 1970, с. 29, 30, 34-35.

28 Корсунский А. Р. Образование раннефеодального государства в Западной Европе. М., 1963, с. 158.

29 См. с. 19, 26-44 настоящей книги.

30 Г р е к о в Б. Д. Киевская Русь, с. 345; Ю ш к о в С. В. Общественно-политический строй...с. 243; Мавродин В. В. Образование Древнерусского государства и формирование древнерусской народности, с. 80.

век Ярослава Мудрого и его сыновей, до времен Владимира Мономаха и его сына Мстислава Великого» 31 . На протяжении XII в. дружинники обзаводятся землей и теряют подвижность. Делаясь оседлыми, они «сближаются с земскими боярами; княжеские бояре в свою очередь становятся боярами земскими» 32 . В итоге дружина распадается: «С оседлостью княжеских бояр-дружинников исчезает прежняя дружина - тесное товарищество. Прежде никакие иные связи не ослабляли уз товарищества дружинников; теперь оседлость обособляет отдельных членов дружины, они приобретают особые интересы, особые связи. Дружинники землевладельцы не могут уже жить в прежнем тесном товарищеском кругу лиц, не имеющих других интересов, кроме интересов товарищества. Князь теперь имеет дело уже не с дружиной, как с одним целым, но с отдельными слугами, боярами» 33 .

Менее долговечной древнерусская дружина казалась С. В.Юш-кову, согласно которому «процесс разложения дружины, начавшийся еще в IX-X вв., усилившийся при Владимире, закончился при Ярославе» 34 . Впрочем, в другой своей работе С. В. Юшков несколько продлил срок существования дружины на Руси. Он писал, что разложение дружины особенно усилилось с середины XI в. Но, несмотря на это, долго еще наблюдалась «живучесть дружинных организационных форм» 35 . Главную причину распада дружины С. В. Юшков усматривал в постепенном превращении дружинников в феодальных землевладельцев, отрывавшихся от княжеской гридницы и приобретавших хозяйственную самостоятельность 36 . Признаками разложения дружины С. В. Юшков считал два обстоятельства: 1) неопределенность, а иногда и бессодержательность термина «дружина» («под дружиной начинают понимать вооруженные отряды») и 2) местный характер дружин, называемых в источниках владимирской, русской и т. д. 37

Мы не можем признать эти обстоятельства признаками разложения древнерусской дружины. Неопределенность термина не дает повода думать, что дружина дезорганизуется, поскольку эта неопределенность - факт значительно более раннего времени, чем казалось С. В. Юшкову. Есть основания даже полагать, что слово «дружина» в качестве военного термина применялось сперва для обозначения боевых отрядов племени или мужских союзов, являвшихся военными единицами общеплеменной военной организации, как это имело место у индейцев Северной Америки 38 . И лишь потом, с консолидацией дружинных элементов, данным словом начали называть ближайшее окружение князя. При такой смысловой последовательности отмечаемую С. В. Юшковым неопределенность термина «дружина» нельзя квалифицировать как признак разложения дружинных отношений, ибо эта неопределенность - языковое наследие прошлого, не больше. Появление на Руси местных дружин (владимирской, белозерской, переяславской и пр.) также нет причин относить к признакам разложения княжеской дружины. Возникновение местных дружинных соединений есть результат развития военной организации городских общин, стоявших во главе волостей-государств Древней Руси 39 . Наличие городовых дружин отнюдь не означало, что княжеская дружина вступила в глубокий кризис.

31 Павлов-Сильванский Н. П. Государевы служилые люди: Происхождение русского дворянства. СПб., 1898, с. 10-11.

32 Там же, с. 13.

33 Там же, с. 12.

34 Юшков С. В. К вопросу ополитических формахрусского феодального государства до XIX века.-Вопросы истории, 1950,№1,с.77.

35 Ю ш к о в С. В. Общественно-политический строй... с. 342.

36 Там же, с. 243.

37 Там же.

Более осторожной интерпретации требует и обзаведение дружинников землей, наблюдаемое на Руси второй половины XI- XII вв. Оно, во всяком случае, не свидетельствует о полном разложении дружины. Надо помнить, что значительная часть дружины, состоящая из отроков, детских и других, продолжала жить при князе и на его содержании, будучи с ним в бытовом и хозяйственном единстве. Но и те дружинники (главным образом, бояре), которые приобретали дома и села, не рвали всех нитей, связывавших их с дружиной. Сопоставляя германскую и русскую дружину, Н. П. Павлов-Сильванский высказал очень ценное соображение. «Сожительство дружины с князем,- говорил он,- весьма рано начинает разрушаться. В меровингское время многие дружинники, сохраняя принадлежность к княжескому дому, мундиуму (огнищу), живут уже в отдалении от князя на пожалованной им земле или во вверенном их управлению округе. В Киевской Руси мы также видим многих дружинников, управляющих городами в качестве посадников в отдалении от князя или живущих в своих болярских селах. У нас, совершенно так же как на западе, с течением времени дружина все больше отдаляется от князя, приобретая земельную оседлость. Но близость сохраняется в приездах к княжескому двору: раньше жили вместе, теперь съезжаются» 40 . Следовательно, дружина, а лучше сказать часть дружины, хотя и садится на землю, но близость ее к князю остается. Эта мысль Н. П. Павлова-Сильванского является, на наш взгляд, весьма конструктивной. От себя лишь добавим: отмеченная близость оседающей на землю дружины к князю выражается не только в приездах на княжеский двор и даже далеко не единственно в приездах. Сами приезды говорят, пожалуй, за то, что между князем и покидающей его гридницу ради собственного дома дружиной еще есть нечто общее, притягивающее их друг к другу, чем и объясняются периодические возвращения дружинников в княжеские пенаты. Отсюда заключаем: появление у дружинников земельной собственности отнюдь не означало полного крушения дружины. Она пока жила, совмещая в себе старые традиции с новыми веяниями, т. е. клонилась к упадку, но еще не пала окончательно. Таким образом, мы наблюдаем постепенное (viepes промежуточные формы) превращение дружины в класс землевладельцев-феодалов. Сформулировав эти общие положения, обратимся к анализу конкретного материала, чтобы подтвердить фактами справедливость сказанного. Начнем с данных, указывающих на существование дружинных отношений в Древней Руси XI-XII столетий, в их нерасчлененном по персональному составу дружины виде.

38 Аверкиева Ю. П. Индейцы Северной Америки. М. 1974, с. 316: см. также: Филин Ф. П. Лексика русского литературного языка... с, 22

39 См. с. 211 настоящей книги.

40 Павлов-Сильванский Н. П. Феодализм в Удельной Руси. СПб., 1910, с. 349-350.

Достаточно красноречиво само наличие в древнерусской лексике XI-XII вв. слова «дружина» в специфическом или, если можно так выразиться, техническом значении ближайшего окружения князя, его помощников и соратников на войне и в мирных делах 41 . В летописях, повествующих о событиях XI-XII вв., князь и дружина мыслятся как нечто нерасторжимое. Князь без дружины, словно «птица опешена». В свою очередь дружина без князя, будто корабль без кормчего. Князья XI-XII вв. подобно своим предшественникам, князьям X в., постоянно изображаются летописцами на дружинном фоне. Дружина неизменно окружает князя в самых различных ситуациях. Примеров тому множество 42 .

Довольно характерно, что судьбы князя и дружины тесно переплетались. Вместе с князем дружинники переживали его удачи и (что особенно показательно) неудачи. Однажды Владимир Мономах, вынужденный Олегом Святославичем оставить Чернигов, ушел в Переяславль со своей дружиной. Там ему и дружине было очень не сладко. «И седех в Переяславли,- рассказывает Мономах,- 3 лета и 3 зимы, и с дружиною своею, и многы беды прияхом от рати и от голода» 43 . Изяслав Мстиславич, обращаясь к дружине, говорил: «Вы есте по мне из Рускы земли вышли, своих сел и своих жизнии лишився, а яз покы своея дедины и отчины не могу перезрети, но любо голову свою сложю, пакы ли отчину свою налезу и вашю всю жизнь» 44 . Дружина, стало быть, следует за князем, изгнанным удачливыми соперниками из Киева, разделяя его невзгоды. В летописях мы часто наблюдаем, как дружина тянется за князем из города в город, из волости в волость, в чем, несомненно, запечатлена общность ее интересов с княжескими 45 . Есть основания полагать, что подвижность князей Киевской Руси, отмечаемая исследователями (в том числе новейшими 46), делала мобильной и княжескую дружину 47 . Нельзя, разумеется, абсолютизировать это явление, ибо мы располагаем сведениями и о дружинной оседлости. Так, в Повести временных лет описывается случай, когда половцы, прослышав о смерти князя Всеволода Ярославича, «послаша слы к Святополку о мире. Святополк же, не здумав с болшею дружиною отнею и стрыя своего, совет створи с пришедшими с нимь, и изъимав слы, всажа в-истобьку» 48 . Святополк, как известно, пришел в Киев из Туро-ва. В Киеве он застал «болшею дружину» отца своего и дяди, которая, по словам В. О. Ключевского, осаживалась здесь «в продолжение 40 лет, при великих князьях Изяславе и Всеволоде» 49 . С приходом Святополка она должна была пополниться за счет его дружинников. «Так к Киеву,- говорит В. О. Ключевский,- шел постоянный прибой, который наносил на поверхность тамошнего общества один дружинный слой за другим. Это делало Киевскую область одною из наиболее дружинных по составу населения, если не самой дружинной» 50 . Едва ли Киев резко выделялся в этом отношении среди других крупных волостных центров Руси, где имел место аналогичный процесс кристаллизации местных дружинных элементов.

41 Сороколетов Ф.П. История военнойлексики...с.56-62.

42 ПВЛ, ч. I, с. 92, 96, 98, 100, 101...

43 ПВЛ, ч. I, с. 161.

44 ПСРЛ, т. II, стб. 409-410.

Коловращение князей не всегда увлекало за собой дружину. Согласно Ипатьевской летописи, в 1146 г. князь Святослав Оль-гович, теснимый полками Изяслава Мстиславича, «побеже» из Новгорода Северского в Корачев, «дружина же его они по нем идоша, а друзии осташа его» 51 . Подобное случалось, вероятно, не так уж редко. Дружинники оставляли князя, поскольку были людьми свободными, пользовавшимися правом служить кому хотели 52

Итак, в древнерусской дружине XI-XII вв. уживались противоречивые тенденции. С одной стороны, дружинники проявляют склонность к подвижности, обусловленной перемещениями князей, с другой стороны, они испытывают некоторую тягу к оседлости. Первое укрепляло традиционные дружинные связи, второе, напротив, способствовало их постепенному разрушению. В противоборстве этих стремлений отражался переходный характер эпохи, совмещавшей старые порядки доклассового строя с формирующимися новыми социальными отношениями, ведущими к классовому феодальному обществу.

45 ПВЛ, ч. I, с. 98, 143, 160-161; НПЛ, с. 35; ПСРЛ, т. I, стб. 305, 313, 314, 320, 327, 354, 461; т. II, стб. 307, 328, 369, 402, 409, 495, 515-516, 544, 561-562, 660.

46 См. с. 50 настоящей книги.

47 Ключевский В. О. Соч. в 8-ми т. М., 1956. Т. 1, с. 196.

48 ПВЛ, ч. I, с. 143.

49 Ключевский В. О. Боярская дума Древней Руси. Пг., 1919, с. 63-64.

50 Там же, с. 64

51 ПСРЛ, т. И, стб. 334.

52 Соловьев С. М. История России с древнейших времен. М., 1960, кн. 2, с. 17-18.

Однако до тех пор, пока классовое общество не сложилось, дружинные связи были еще достаточно прочными. На протяжении XI-XII вв. сохраняются некоторые дружинные обычаи, восходящие к начальной стадии истории дружины. К ним относится обычай совещания, «думы» князя с дружиной. Эта «дума», как явствует из Поучения Владимира Мономаха, являлась чуть ли не повседневным занятием князя 53 . В летописных источниках содержатся многочисленные известия о советах князей с дружинами 54 . Мнение, высказанное дружинниками, отнюдь не обязательно для князя. Он мог поступать по-своему 55 . Это облегчалось тем, что в дружине возникали разногласия по обсуждаемым вопросам и князь, следовательно, имел возможность выбирать из рекомендаций ту, какая казалась ему правильной 56 . Но и дружина, в свою очередь, не соглашалась с князем и даже отказывала ему в поддержке, если последний затевал что-нибудь без ее ведома 57 . Такие отношения князя с дружиной нельзя толковать иначе, как проявление древних принципов, на которых строился дружинный союз. Но время брало свое, внося перемены, нарушающие прежний порядок и в конечном счете отрицающие его. В XI- XII вв. все явственнее ощущается стремление определенной части дружины, состоящей из бояр, монополизировать право подачи совета князю. В источниках она получила название «старшей», «передней», «большей» дружины. К концу XII в. выработались даже понятия о «боярах думающих» и «мужах хоробрствующих» 58 . Если раньше перед лицом князя дружинники были все равны, то теперь положение меняется и дружинное право дифференцируется. Но и в дифференцированном виде оно пока остается в основе своей дружинным.

53 ПВЛ, ч. I, с. 158.

54 Там же, ч. I, с. 143, 144, 158, 181, 183; ПСРЛ, т. I, стб. 307, 319, 358, 375, 376, 389, 415; т. И, стб. 305, 354, 355, 357, 358, 409, 412, 522, 537, 555, 561-562, 637, 638.

65 См., напр., ПСРЛ, т. II, стб. 389, 473-474, 637.

66 См., напр., там же, стб. 308-381.

57 Однажды князь Владимир Мстиславич задумал военный поход, не посоветовавшись с дружиной, и получил отказ: «А собе еси, княже, замыслил, а не едем по тобе, мы того не ведали». В результате затея Владимира провалилась (там же, стб. 536). Дружинники хорошо сознавали меру своего влияния на князя. Когда одного князя оклеветали в том, что он хочет изменнически схватить союзных князей, тот «яви Дружине своей». И дружина сказала ему: «Тобе без нас того нелзе было замыслити, ни створити, а мы вси ведаем твою истиньную любовь к всей братье» (там же, стб. 526).

58 ПСРЛ, т. II, стб. 643.

По источникам XI-XII вв. прослеживается бытовая близость князя и дружины. Она выражается не только в том, что дружинники постоянно с ним, как alter ego, но и в повседневных застольях, гремевших под сводами княжеских гридниц. Пир князя с дружиной относится к числу заурядных летописных сцен 5Э. В княжеских «пированьях» преломлялась, по нашему мнению, еще одна грань общности князя с дружиной, лежащая в хозяйственной плоскости их отношений, которая характеризовалась, помимо всего прочего, единением по хлебу 60 . Это единение мало-помалу отходило в прошлое. И в XI-XII вв. оно сохраняется в качестве остаточного явления, причем в урезанном виде 61 .

Более осязаемо чувствуется хозяйственная связь дружины с князем в сфере мате(риального ее обеспечения. Мы можем с уверенностью говорить, что дружина жила главным образом за счет княжеских доходов. Осуществлялось это двояким образом: дружинники либо получали денежное содержание из рук князя, подобно жалованью, либо пользовались отчислениями от волостных кормов и различных платежей, поступающих от населения, исполняя при этом полицейские, судебные и административные поручения князя. Во Введении к Начальному своду конца XI в. читаем: «Вас молю, стадо христово, с любовию приклоните уши ваши разумно: како быша древний князи и мужие их, и како от-бараху Руския земле, и ины страны придаху под ся; теи бо князи не збираху многа имения, ни творимых вир, ни продаж въскла-даху люди; но оже будяше правая вира, а ту возмя, дааше дружине на оружье. А дружина его кормяхуся, воююще ины страны и бьющеся и ркуще: „Братие, потягнем по своем князе и по Ру-скои земле"; глаголюще: „Мало есть нам, княже, двусот гривен". Они бо не складаху на своя жены златых обручей, но хожаху жены их в сребряных; и росплодили были землю Руськую» 62 . В понятиях летописца, следовательно, 200 гривен были для XII в. обычным окладом жалованья дружинника - сумма по тем временам довольно внушительная 63 . Вознаграждение дружинников

59 ПВЛ, ч. I, с. 96, 111; ПСРЛ, т. II, стб. 415, 473.

60 Пресняков А. Е. Княжое право... с. 225.

61 Это надо понимать в том смысле, что дружина уже находилась не на полном княжеском довольствии, как было раньше.

62 НПЛ, с. 103-104.- Л. Г. Кузьмин, полемизируя с А. А. Шахматовым, ставит Введение (Предисловие) в связь с новгородским летописанием ХТТТ в. и считает, что оно по происхождению новгородское, а не киевское.-См.: Кузьмин А. Г. 1) К вопросу о происхождении варяжской легенды.- В кн.: Новое о прошлом нашей страны. М., J967, с. 50- 51" 2) Русские летописи как источник по истории Древней Руси. Рязань, 1969, с. 142; 3) Начальные этапы древнерусского летописания. М.,

63 Ключевскии В. О. Соч., т. 1, с. 197; Платонов С. Ф. Лекции по русской истории. СПб., 1907, с. 81.

кормами и судебными пошлинами зафиксировала Русская Правда 64 . Весьма рельефно дружинные кормления изображены в летописях. Нам уже приходилось изучать соответствующий летописный материал 65 . К тому, что нами было собрано, добавим два очень выразительных фрагмента, взятых из Лаврентьевской и Ипатьевской летописей. В 1148 г. Юрий Долгорукий послал сына своего Ростислава с дружиной «в помочь Олговичем на Изяслава Мстиславича». Но Ростислав пошел не к Ольговичам, а к Изяславу. Летописец рассказывает об этом так: «Здумав Ростислав с дружиною своею, река: „Любо си на мя отцю гневати, не иду к ворогом своим, то суть были ворози и деду моему и строем моим. Но пойдем, дружино моя, к Изяславу, то ми есть сердце свое, ту ти дасть ны волость", (курсив наш - Я. Ф.). И послася к Изяславу. Изяслав же рад быв посла противу ему мужи свои, ипри-шедше ему, рад бысть Изяслав и створи обед велик и да ему Божьскы и ины городы» 66 . Следовательно, волость, а точнее доходы с нее,- достояние не только князя, но и дружины. Каким образом дружина получала волостные доходы, показывает другая летописная запись. В 1164 г. в Чернигове умер Святослав Ольгович. Овдовевшая княгиня с «передними мужами» покойного князя решили звать в Чернигов Олега, сына Святослава, в обход племянника, Святослава Всеволодовича. Однако епископ Антоний, выражавший на словах согласие с княгиней и боярами, тайно послал грамоту к Всеволодовичу, в которой писал: «Стрыи ти умерл, а по Олга ти послали, а дружина ти по городам далече, а княгини седить в изуменьи с детьми, а товара множество у нея, а поеди вборзе» 67 . Дружина, седящая по городам «далече» - это дружина, занятая судебными и административными делами, получающая за свою работу корм и прочую мзду. В. О. Ключевский был недалек от истины, когда говорил: «Сев на новом столе, князь спешил рассажать по городам и волостям княжества своих мужей и детских, оставляя некоторых при себе для правительственных и дворцовых надобностей. Но общество всех этих больших и малых „посадников" не теряло характера лагеря, рассеявшегося по княжеству на торопливый и кратковременный „покорм" до скорого похода или перемещения в новое княжество» 68 . Быть может, В. О. Ключевский несколько абсолютизирует явления, но одна из сторон дружинного быта на Руси XII в. показана им с пластической выразительностью.

Таким образом дружина в Киевской Руси жила в значительной мере на княжеские средства. Идеальным считалсякнязь, который щедро одаривал своих дружинников. В летописных некрологах о смерти того или иного князя особо восхваляется княжеская щедрость по отношению к дружине: «Любяше дружину по велику, именья не щадяше, ни питья, ни еденья браняше» 69 ; «достойною честью чтяше имеяше дружину и именья не щадяше, не сбираше злата и сребра, но даваше дружине» 70 ; «бе бо любезнив на дружину и именья не щадяшеть и не сбирашеть злата ни сребра, но даяше дружине своей» 71 ; «бе бо любя дружину и злата не собирашеть, имения не щадяшеть, но даяшеть дружине» 72 ; «злата и сребра не сбираеть, но даеть дружине, бе бо любя дружину» 73 .

64 См. ст. 41,42 Краткой ист. 9, 20, 74. 86,107,108, 114 Пространной Правды.

65 Фроянов И. Я.Киевская Русь: Очеркисоциально-экономической истории. Л., 1974, с. 66-68. 66 ПСРЛ, т. I, стб. 319-320. 67 Там же, т. II, стб. 523. 68 К л ю ч е в с к и и В. О.Боярская дума Древней Руси,с. 57.

Материальная зависимость дружинников от князя, близость их к своему вождю содействовали выработке взгляда, что дружина неотделима от князя. Поэтому за каждое поражение князя дружина расплачивалась собственным имуществом, пленом, а то и головой 74 .

Разобранные нами материалы свидетельствуют о наличии на Руси XI-XII вв. дружинных отношений. Конечно, дружина к этому времени утратила былую первозданность, оказавшись во власти разрушительных процессов. С расколом дружины на старшую и младшую все явственне стали проявляться симптомы ее распада. Особенно ощутимы они становятся с конца XII в. Разложение старшей и младшей дружины проявлялось по-разному. В первой, состоящей из бояр, мы наблюдаем эволюцию дружинных отношений в вассальные, во второй, составленной из отроков, детских и им подобных, видим превращение дружины в княжеский двор, живущий на иных основаниях и по другим законам, нежели дружинный союз. В исходе XII в. дружина вступила в полосу заката. Но окончательное ее исчезновение падает примерно на вторую половину XIII-XIV вв. В результате термин «дружина», обозначавший постоянное кадровое воинство, находящиеся при князе на положении его соратников и помощников, выходит из словоупотребления 75 . Возникают новые социально-политические институты взамен отслужившей свой век дружины 76 .

69 ПВЛ, ч. I, с. 101.

70 ПСРЛ, т. И, стб. 551.

71 Там же, стб. 611.

72 Там же, стб. 653.

73 Там же, стб. 703.

74 «А дружину его в погреб въсажаша» (НПЛ, с. 30, 218); «выгна Олговичь Всеволод стрыя Ярослава ис Чернигова и дружину его исече и разграби» (ПРСЛ, т. I, стб. 296); «Изяслав же послушав их, отима у него именье и оружье и коне, и дружину его исковав расточи» (Там же, стб. 320); «Изяславич бежа с братом ис Киева Володимерю с малою дружиною, а княгиню его яша и сына и дружину его изъима» (Там же, сто. 354); «ятъ брата князя Андрея Всеволода и Ростиславича Яропол-ка и дружину их» (Там же, стб. 365); «седящю Ярославу князю Изясла-вичу в Кыеве, еха на нь взъездом Черниговьскыи князь Святослав и въеха в Кыев, дружину его изъима, а князь Яроослав утече» (Там же, стб. 366); «и шюрина его Мстислава Ростилавича и дружину его изъимаша» (Там же, стб. 384); «и дружина их вся изъимана» (Там же, стб. 385); «и розъграбиша Кияне с Изяславом дружины Игореве и Все-воложе, и села и скоты» (Там же, т. II, стб. 328); «и тако ведше всади-ша в насад с 4 ми отроки, а дружину его изоимаша, а товар отъята» (Там же, стб. 373); «а товары его взяша и дружину его изоимаша» (Там же, стб. 395); «много изъимаша дружины Гюргеви по Киеву» (Там же, стб. 416); «а дружину его изограби и товар весь отья» (Там же, стб. 485); «и двор его разграбиша горожане и дружину его» (Там же, стб. 493); «Мстислав же зая товара много изяславли дружины, золота и серебра и челяди и кони и скота и все прави Володимирю» (Там же, стб. 502); «а товар его разъграбиша и дружины его» (Там же, стб. 511); «и дружину его яша всю и послаша к Чернигову» (Там же, стб. 579); «и дружину его тако же изъимаша около его» (Там же, стб. 614); «Святослав же изъима дружину его и товары» (Там же, стб. 615); см. также: Романов Б. А. Люди и нравы Древней Руси, с. 124-125.

Рассмотрев главнейшие черты дружины в целом, бросим взгляд на составные ее элементы, начав с верхнего дружинного слоя - боярства.

Происхождение слова «боярин» доселе остается в некотором роде загадкой, хотя многие поколения историков пытались проникнуть в его тайну. В. Н. Татищев термин «боярин» возводил к сарматскому слову «поярик» - «боярик», означавшему умную голову. Этим словом сарматы «всех вельмож именовали, и у нас из того испорченное боярин значило вельможу» 77 . И. Н. Болтину казалось, что мнение В. Н. Татищева «всех прочих мнений есть вероятнейшее или, по крайней мере, лучшее» 78 . Н. М. Карамзин в отличие от В. Н. Татищева корни имени «боярин» искал в русской языковой среде, думая, что оно «без сомнения происходит от боя и в начале своем могло знаменовать воина отличной храбрости, а после обратилось в народное достоинство» 79 . Догадку Н. М. Карамзина В. Булыгин счел «как подходящую к истинному источнику, но еще не доказанную и от того остающуюся в области сомнения» 80 . Развивая мысль Н. М. Карамзина, автор заключает, что «бой составляет первую половину слова (боярин.- И. Ф.) и, так сказать, ядро онаго, а ярин - вторую, которая служит указанием, к какому классу должно отнести взятое в рассуждение слово» 81 . Боярин в древности, по В. Булыгину,- воин-победитель 82 . С. Сабинин отверг словопроизводство и Татищева - Болтина и Карамзина - Булыгина. Термин «боярин» он выводил из скандинавского языка, в частности из слова baearmenn, baejarmen (байармен, байярмен), которое значило: 1) гражданин, муж града; 2) служащий при каком-либо дворе 83 . Отсюда боярин - это живущий в городе и служащий «при дворе князя или при дворе других больших чиновников» 84 . Ю. Венелин, принимая чтение «болерин-болярин», в качестве источника указывал на «болгарское наречие», где балерин есть господин, барин 85 .

75 Сороколетов Ф. П. История военной лексики... с. 154, 156, 294.

76 «Термин дружина,- пишет Ф. П. Сороколетов,- в военном значении выходит из употребления (по крайней мере перестает употребляться в письменности) значительно раньше отмирания самого явления общественно-социальной жизни. В самом деле дружина как ближайшее военное окружение князя продолжает существовать до конца периода феодальной раздробленности, т. е. до XVI в., а термин для обозначения этого явления неизвестен в активном употреблении уже в XIV в. Это объясняется теми коренными изменениями в социальной жизни русского общества, которые привели к изменению роли дружины как социально-общественного института» (Сороколетов Ф. П. История военной лексики... с. 156). Мы не можем согласиться с такой трактовкой вопроса. Дружина как социально-политический институт, характерный для определенной эпохи, сходит с исторической сцены вместе с этой эпохой. Говорить о дружине применительно к XVI в. можно только по недоразумению. Во всяком случае, проводить знак равенства между ближайшим военным окружением князя XVI в. и времен Киевской Руси - значит утратить чувство исторической перспективы.

77 Татищев В. Н. 1) История Российская с самых древнейших времен. М., 1768, кн. 1, ч. 1, с. 330; 2) История Российская. М.; Л., 1962, т. 1, с. 260.

78 Болтин И. Н. Примечания на историю древния и нынешние России г. Леклерка. М., 1788, т. 2, с. 442.

После всех столь разноречивых толкований слова «боярин» И. И. Срезневский имел основания сказать, что этим словом «играли многие ученые» 86 . Сам И. И. Срезневский допускал два возможных варианта возникновения наименования «боярин»: 1) из раздвоившегося корня бой-вой с прибавлением суффикса -арь; 2) из корня болъ-вель с присоединением того же суффикса. Образовавшийся таким способом термин применялся для обозначения вельможи, представителя первенствующего сословия 87 . И. И. Срезневский подчеркивал славянскую принадлежность слова «боярин» 88 , с чем согласился С. М. Соловьев 89 .

Обилие противоречивых суждений порождало известную неуверенность в их справедливости. Поэтому, вероятно, В. О. Ключевский не нашел в литературе удовлетворительного объяснения этимологического значения термина «боярин» 90 . Но В. О. Ключевский, подобно И. И. Срезневскому, допускал, что в образовании этого названия могли участвовать два корня: -бой и -боль 91 . Одно казалось ему несомненным: чисто славянское происхождение слова 92 . Точку зрения И. И. Срезневского воспринял и В. И. Сергеевич 93 . Для М. С. Грушевского же начальная история слова «боярин» терялась во мраке неизвестности. Однако он отмечал его большую древность и общность «с иныпими (полу-дневими) славяньскими мовами» 94 . Столь же темным по происхождению казалось оно и А. И. Соболевскому, который не исключал, что перед ним - тюркизм 95 .

79 К а р а м з и н Н.М. Историягосударства Российского.СПб.,1892, т. 1, с. 50.

80 Б у л ы г и н В. Опроисхождении наименования боярин или боля-рие - ЖМНП, 1834, июль, с. 64.

81 Там же.

82 Там же, с. 66.

83 Сабинин С. О происхождении наименований: боярин или боля-рин - ЖМНП, 1837, октябрь, с. 44.

84 Там же, с. 74-75.

85 Венелин Ю. О слове боярин - ЧОИДР, М., 1847, № 1, с. 2.

86 Срезневский И.Мыслиоб историирусскогоязыка. СПб., 1850, с. 133-134.

87 Там же, с. 134.

88 Там же, с. 133.

89 Соловьев С.М. История Россиисдревнейших времен,кн.1, с. 326.

90 Ключевский В. О. Боярская дума древней Руси,с.38.

Несмотря на возобновляющиеся то и дело усилия ученых выявить этимологию термина «боярин», поныне многое здесь остается гадательным. До сих пор в науке на сей счет не.умолкают споры. Одни исследователи, относя слово «боярин» к славянским языкам, производят его от существительного бои - битвы, сражения 96 , другие усматривают в нем тюркизм 97 . Нет единства у современных специалистов и в том, когда появились и окрепли бояре на Руси. Так, С. В. Бахрушин думал, что это случилось не ранее конца X в., а скорее всего - в XI столетии 98 . По Б. А. Ларину, упрочение боярской прослойки произошло лишь во времена создания Пространной Правды 99 . Б. А. Рыбаков наблюдает ясно обозначившийся процесс сложения боярства еще в конце VIII в. 100 С. В. Юшков считал возможным говорить о боярах-феодалах с начала X в. ш.

При всех этимологических контроверзах в науке все ж таки просвечивается общая мысль, в соответствии которой боярин есть знатный, богатый человек, принадлежащий к социальной верхушке 102 . Принимая данное определение как вполне убедительное, мы не можем разделить мнение исследователей, полагающих, будто бояре уже при первых Рюриковичах выступали в качестве крупных земельных собственников, возвысившихся над массой населения благодаря своей земельной собственности 103 Боярское землевладение возникло не ранее второй половины XI в. 104 Поэтому всякие рассуждения о боярах-землевла-дельцах предшествующего времени беспочвенны. Не стала зе-мельная собственность главной, отличительной чертой бояр и в эпоху Русской Правды, ибо она в ту пору была не столь значительной, чтобы служить основным источником доходов боярской знати 105 . Вот почему трудно согласиться с В. О. Ключевским в том, что термин «боярин» в Древней Руси означал привилегированного землевладельца 106 . У В. О. Ключевского, впрочем, есть другое, более правильное, как нам кажется, определение боярского статуса. За боярином в древнейших памятниках скрывался, по мнению ученого, «правитель и вместе с тем знатный человек, человек высшего класса общества» 107 . В характеристике В. О. Ключевского привлекает наше внимание правительственный аспект деятельности боярства. Дальнейшие исследования показали, что именно должностная, служебная роль бояр, возглавлявших древнерусское общество в качестве руководящей силы, являлась главным признаком, свойственным этой социальной категории Руси XI-XII вв. 108 . Следовательно,"/бояре предстают перед нами прежде всего как лидеры, управляющие обществом, т. е. выполняющие известные общеполезные функ-цииУНе исключено, что в этом амплуа они сменили родо-племен-ную знать, сошедшую с исторической сцены в результате падения родового строя и возникновения новой социальной организапии, которую можно назвать, пользуясь терминологией А. И. Не-усыхина, общинной без первобытности 109 .

91 Ключевский В. О. 1) Боярская дума Древней Руси, с. 527; 2) Соч. М., 1959, т. 6, с. 145-146.

92 Ключевский В. О. Соч., т. 6, с. 146.

93 Сергеевич В. И. Русские юридические древности. СПб., 1902,т. 1, с. 331.

94 Грушевский М. Галицьке боярство XII-XIII в. - В кн.: Записки наукового товариства 1мени Шевченка, 1897, т. XX, с. 1.

95 С о б о л е в с к и и А. И. Несколько заметок по славянскому вокализму и лексике.- Русский филолог, вести., 1914, т. 71, вып. 2, с. 440; см. также: Мелиоранский П. М. Турецкие элементы в языке «Слова о полку Игореве».- ИОРЯС, 1902, т. 7, кн. 2; К о р ш Ф. Е. Турецкие элементы в языке «Слова о полку Игореве».- ИОРЯС, 1903, т. 7, кн. 4.

96 Этимологический словарь русского языка. М., 1965, т. 1, вып. 2, с. 181-182; Шанский Н. М. и др. Краткий этимологический словарь русского языка, с. 55.

97 М а л о в С. Е. Тюркизмы в языке «Слова о полку Игореве».- НОЛЯ АН СССР, 1946, т. 5, вып. 2; Львов А. С. Лексика... с. 215-216; Мен-г о с К. Г. Восточные элементы в «Слове о полку Игореве». Л., 1979, с. 85.

98 Бахрушин С. В. К вопросу о крещении Киевской Руси.- Историк-марксист, 1937, кн. 2, с. 54-55.

99 Л а р и н Б. А. Лекции по истории русского литературного языка (X- середина XVIII в). М., 1975, с. 84.

100 Рыбаков Б. А. Первые века русской истории, с. 25.

101 Юшков С. В. Общественно-политический строй... с. 91.

Будучи «людьми начальными», бояре, естественно, теснились вокруг князя, державшего в своих руках нити управления древнерусским обществом. Отношения князей с боярами нельзя воспринимать как нечто монотонное. Связи в княжеско-боярской среде отличались сложностью, обусловленной противоречивостью исторической действительности Киевской Руси с ее незавершенным процессом формирования классов.

Не подлежит никакому сомнению причастность бояр к дружине 110 .VOHH входили в дружинный союз, образуя верхний его слой, именуемый нередко в источниках, как мы замечали, «лучшей», «старейшей», «передней», «большей» дружиной. Бояре - непременные спутники князей, их постоянное окружение. Летописи пестрят рассказами о князьях, находящихся в боярской компании при самых различных жизненных ситуациях, общественных и бытовых 111 . Старая традиция думы князя с дружиной была основополагающей в отношениях князя с боярством 112 . Что бы князь ни затевал, он всегда должен был «явить» свой замысел служившим ему боярам, рискуя в противном случае лишиться боярской поддержки, что грозило неудачей пз. Конечно, князья иногда пренебрегали советом с боярами. Но такие факты оценивались современниками как аномалия 114 . Позиция бояр часто предопределяла поведение князя. И летописи не раз говорят нам, что князья начинали то или иное дело, послушав бояр своих 115 . Понятно, отчего перед боярами сильных князей заискивали князья более слабые. Характерен в этой связи рассказ Ипатьевской и Лаврентьевской летописей о том, как Всеволод Ольгович, опасаясь Мстислава Владимировича, одаривал бояр последнего, чтобы расположить их к себе и тем самым повлиять на Мстислава 116 . Межкняжеские соглашения зачастую нарушались по вине бояр, толкавших князей на взаимные рас-цри. Для придания крепости договорам князья не только сами целовали крест, но и привлекали к присяге бояр. В 1150 г. Изя-слав и Вячеслав в Вышгороде «целоваста хрест у святою мученику на гробе, на том Изяславу имети отцем Вячеслава, а Вячеславу имети сыном Изяслава, на том же и мужи ею целоваша хрест, ако межи има добра хотети и чести ею стеречи, а не сва-живатц ею» 117 .

102 Срезневский И. Мысли об истории русского языка, с. 134; Львов А. С. Лексика «Повести временных лет», с. 214.

103 Хлебников Н. Общество и государство в домонгольский период русской истории. СПб., 1872, с. 101-102, 104; Яблочков М. История дворянского сословия в России. СПб., 1876, с. 4, 5, 28, 31; Ю ш к о в С. В. Общественно-политический строй... с. 91-92; Г р е к о в Б. Д. Киевская Русь, с. 122-129; Рыбаков Б. А. Первые века русской истории, с. 19-20.

104 Д а н и л о в а Л. В. Дискуссионные проблемы докапиталистических обществ.- В кн.: Проблемы истории докапиталистических обществ. М., 1968, кн. 1, с. 43; ЧерепнинЛ. В. Русь. Спорные вопросы истории феодальной земельной собственности в IX-XV вв.- В кн.: Новосельцев А. П. и др. Пути развития феодализма М., 1972, с. 160; Фроянов И. Я. Киевская Русь... с. 65.

105 Ф р о я н о в И. Я. Киевская Русь... с. 87-90.

106 Ключевский В. О. Соч., т. 6, с. 146.

107 Там же. з Грушевский М. Галжцьке боярство... с. 5; Пресняков А. Е. Княяшое право... с. 247, 249; см. также: Ю ш к о в С. В. Феодальные отношения в Киевской Руси.- Учен. зап. Саратовск. ун-та, 1925, т. 3, вып. 4, с. 64.

109 Н е у с ы х и н А. И. Дофеодальный период как переходная стадия развития от ро до-племенного строя к раннефеодальному.- В кн.: Проблемы истории докапиталистических обществ, кн. 1, с. 597. - Большой науч-ный интерес представляют наблюдения ученых насчет сравнительно позднего появления в древнерусском языке термина «боярин» и самого боярства как такового.- См.: Бахрушин С. В. К вопросу о крещении... с. 54 - 55; Львов А. С. Лексика «Повести временных лет», с. 211, 218; Л а р и н Б. А. Лекции... с. 84.

110 Пресняков А. Е. Княжое право... с. 243-249; Греков Б. Д. Киевская Русь, с. 344; Мавродин В. В. Образование Древнерусского государства и формирование древнерусской народности, с. 104.

111 ПВЛ, ч. 1, с. 121, 136, 144, 172; ПСРЛ, т. I, стб. 295, 311, 380, 381, 440, 457, 495; т. II, стб. 282, 314, 343-344, 399, 487, 638, 658; 729-730, 751, 763, 851, 876, 901, 908, 928, 933, 937.

112 ПСРЛ, т. I, стб. 341, 342, 347, 349, 473, 495; т. П, стб. 355, 469; 513, 522, 538, 607, 624, 638, 676, 683, 686, 688, 689, 694, 699.

113 Там же, т. II, стб. 536-537.

114 Там же, стб. 614-^615, 659; ПВЛ, ч. 1, с. 142.

115 См., напр.: ПСРЛ, т. I, стб. 314, 326, 375, 381, 402; т. П, стб. 330, 394, 607.

Определенная зависимость князей от боярства, таким образом, прослеживается в источниках достаточно зримо. Но то была двусторонняя зависимость. Бояре нуждались в князьях но в меньшей мере, чем князья в боярах. «Ты еси у нас князь один т оже ся тобе што учинить, то што нам деяти»,- говорили галиц-кие бояре, князю своему Ярославу 118 . Весьма красноречиво свидетельство некоего «лечьца» Петра, родом сириянина, который укорял Николу Святошу, принявшего схиму: «Се бояре, служив-ше тобе, мнящеся иногда велици быти тебе деля, ныне же лишение твоея любве, желитве домы великыя створше, седять в них в мнозе унынии» 119 . Бояре, следовательно, достигали величия со всеми вытекающими отсюда выгодами посредством службы князю.

Интересы князя и служивших ему бояр настолько переплетались, что их трудно было расчленить. В единстве целей и планов князя с видами состоящих у него на службе бояр находят объяснение факты преследования князьями бояр друг друга 120 . Чтобы избежать репрессий, боярам поневоле приходилось следовать за своим князем, теснимым удачливыми соперниками 121 . Так бояре перемещались вместе с князьями из волости в волость. Мы не хотим сказать: это было всеобщее движение. Однако надо признать, что им оказалась охвачена значительная масса боярства.

Иногда бояре покидали своего неудачливого князя. «Выбеже-Ярослав Святополчичь из Володимера угры,- читаем в летописи,- и бояре его и отступшпа от него» 122 . Боярская служба являлась вольной, что опять-таки сообщало подвижность боярству. Между 1051 и 1228 гг. в летописях встречается около полутораста имен бояр. Произведя соответствующие подсчеты, С. М. Соловьев убедился, что из всего этого количества нашлось не более шести примеров, чтобы дружинник-боярин служил после отца сыну, не более шести же примеров, чтобы дружинник-боярин после смены князя оставался в прежней волости 123 . М. П. Погодин, сделав выборку боярских имен, содержащихся в летописях от 1054 до 1240 г., пришел к заключению, согласно которому «разделить бояр по княжествам (киевские бояре, черниговские) или даже по князьям нет, кажется, никакой возможности; даже без переходов, по смерти одного князя, они расходились между его сыновьями. Только новгородские и галицкие бояре не подлежат этому замечанию. О рязанских, смоленских, галицких мы имеем слишком мало известий» 124 . М. П. Погодин не совсем прав. Летописи упоминают бояр киевских, черниговских, ростовских, владимирских и т. д. С этим надлежит считаться. Вместе с тем материалы, извлеченные М. П. Погодиным, дают яркие иллюстрации подвижности боярства на Руси XII в. Приведем одну, наиболее выразительную из них, относящуюся к боярину Жирославу Иванковичу. Сперва этот боярин выступает в качестве посадника князя Вячеслава в Турове, затем в 1147 г. мы его видим при Глебе Юрьевиче. В 1149 г. он действует по поручению князей Вячеслава и Юрия, а в 1159 г. едет послом от Святослава Ольговича к Изяславу Давыдовичу. Потом он оказался, посадником в Новгороде. В 1171 г. князь Рюрик лишил Жирослава новгородского посадничества, но по выходе из Новгорода Рюрика князь Андрей прислал его посадничать снова 125 . С. В. Юшков, подводя итог деятельности Жирослава, писал: «Таким образом, Жирослав, меняя князей, исколесил буквально всю Русь» 126 . О боярской подвижности говорит происшествие, запечатленное Ипатьевской летописью. Князь Даниил Галицкий, как сообщает летописец, послал к боярину Доброславу стольника своего Якова сказать: «Князь вашь аз есмь, повеления моего не творите, землю грабите. Черниговьских бояр не велех ти, До-брославе, приимате, но дати волости Галичким» 127 . Из цитированной речи явствует, что черниговские бояре, оказавшиеся в Галицкой земле, держали там волости. Едва ли это было чем-то экстраординарным. Подобного рода перемещения бояр опирались на старые традиции.

116 Там же, т. I, стб. 297; т. II, стб. 291.

117 Там же, т. II, стб. 399.

118 Там же, т. I, стб. 340; т. II, стб. 467.

119 Патерик Киевского Печерского монастыря.СПб.,1911, с.184; см. также: Романов Б. А. Люди и нравы Древней Руси, с.124.

120 См., напр.: ПСРЛ, т. II, стб. 327, 502, 570, 605.

121 Соловьев С. М. История России сдревнейшихвремен. М., 1960, кн. 2, с. 16.

122 ПСРЛ, т. II, стб. 285.

123 С о л о в ь е в С. М. История России с древнейших времен, кн. 2, с. 116-117; см. также: Ключевский В. О. Соч., т. 1, с. 197.

124 П о г о д и н М. П. О наследственности древних санов в период времени от 1054 до 1240 года.- В кн.: Архив историко-юридическпх сведений, относящихся до России. СПб., 1876, кн. 1, с. 91.

125 Там же, с. 81.

126 Ю ш к о в С. В. Общественно-политический строй... с. 246.- Если мы туровского посадника Жирослава и новгородского посадника Жирослава сочтем за разных лиц, то и пример первого Жирослава, переходившего от князя к князю, довольно выразителен,- См.: Соловьев С. М. История России с древнейших времен, кн. 1, с. 444, 498, 526-

127 ПСРЛ, т. II, стб. 789.

Итак, можно утверждать, что древнерусское боярство X- XII вв. не успело полностью выйти из сферы дружинных отношений. Мы разумеем здесь прежде всего бояр, поступавших на службу к князьям, которая сохраняла еще во многом дружинную подкладку 128 . Контингент таких бояр был значительный. Он представлял собой отнюдь не застывшую, а текучую массу. В него постоянно вливались так называемые «земские бояре», из него же происходил отток бояр в ряды земской знати. Вот почему противопоставление княжеских бояр боярам земским выглядит условно. А если вспомнить, что сам князь являлся в известном смысле общинной, земской властью 129 , то это противопоставление становится еще более условным.

Трудно стать на точку зрения Б. А. Рыбакова, кладущего-слишком резкую грань между древнерусскими князьями и «земскими» боярами. Автор усматривает в боярах, стремившихся к стабильности княжеской власти, «прогрессивный класс», а в князьях-«реакционную силу». Он пишет: «Постоянное перемещение князей из земли в землю, из города в город создавало ту неустойчивость общей жизни, которая в первую очередь обостряла социальные противоречия. Князь, думавший о новых городах, не мог хорошо организовать свое домениальное хозяйство, повышал норму эксплуатации выше разумного предела, плохо управлял своим временным владением, недостаточно был связан с местным земским боярством; интересы его личной дружины и части вассалов, пришедших с ним из его предыдущего княжения, должны были неизбежно приходить в противоречие с интересами местных феодалов» 130 . Князь у Б. А. Рыбакова выглядит, следовательно, каким-то внешним придатком к волости, к городу. Против такой квалификации князя в свое время решительно возражал А. Е. Пресняков 131 . Надеемся, что и наше исследование княжеского статуса на Руси XI-XII вв. показывает неубедительность подобного рода представлений 132 . Однако дело здесь не только в самом положении князя, но и в политике земского боярства, принимавшего деятельное участие в княжеских усобицах. Земские бояре нередко сами выступали инициаторами смены князей. События 1146 г. в Киеве - наглядное тому свидетельство. Летописец рассказывает, что именно киевские бояре Улеб, Иван Войтипшч, Лазарь Саковский, Василь Полоча-нин, Мирослав «скупиша около себе Кияны и свещащася, како бы им узъимощи перельстити князя своего» Игоря 133 . В результате «совета злого» названных бояр, сумевших привлечь на свою сторону народные массы, князь Игорь пал, а на киевском столе вокняжился Изяслав Мстиславич. Земское боярство не отличалось сплоченностью. Оно распадалось на партии, поддерживавшие различных князей 134 . В Киеве, например, были бояре которые стояли за Игоря. При въезде Изяслава в город их схватили, а потом отпустили «на искуп». Летописец приводит имена опальных бояр. Это - Даниил Великий, Юрий Прокопьевич, Ивор Юрьевич 135 . Особенно наглядно борьба партий во главе с боярами, сопровождавшаяся сменой князей, проявлялась в Новгороде 136 . Не думаем, чтобы Новгород в этом смысле резко выделялся среди городов Руси XII в.

128 Дружинный строй отношений князя с боярами рельефно изображен в летописном некрологе князю Васильку, который был «до бояр ласков, никтоже бо от бояр, кто ему служил и хлеб его ел и чашю пил и дары имал, тот никакож у иного князя можаше быти...» - Там же, т. I, стб. 467.

129 См. с. 43-44 настоящей книги.

130 Р ы б а к о в Б. А. Обзор общих явлений русской истории IX - середины XIII века.- Вопросы истории, 1962, № 4, с. 43-44.

131 Пресняков А. Е. Лекции по русской истории, т. 1, с. 174.

132 См. с. 33-42 настоящей книги.

Говоря о дружинных связях бояр с князьями, мы не хотим сказать, будто эти связи были всеобъемлющими. Бояр нельзя принимать за дружинников в чистом виде, живущих под княжеским кровом и на иждивении князя. Они имели собственные дома, заводили села 137 . Приобретаемая боярами определенная бытовая и хозяйственная самостоятельность способствовали перерастанию дружинных отношений в вассальные 138 . Из советских историков боярский вассалитет в Киевской Руси наиболее основательно изучал С. В. Юшков 139 . Важное место вассалитету бояр отводили в своих исследованиях Л. В. Черепнин и В. Т. Пашу-то 140 .

История боярского вассалитета прослеживается в источниках если не с конца IX в., то, по крайней мере, с середины X в. К. Маркс, характеризуя вассальную организацию, утвердившуюся на Руси X в., писал о том, что она представляла собой «вассалитет без фьефов, или фьефы, состоящие исключительно из даней» 141 . К. Маркс, таким образом, констатировал на Руси указанной поры вассалитет без земельных пожалований. В советской исторической науке о времени существования «вассалитета без ленов» высказываются различные суждения. Б. А. Рыбаков полагал, что этот вассалитет к началу X в. являлся уже пройденным этапом 142 . Л. В. Черепнин усомнился в справедливости вывода Б. А. Рыбакова 143 . И в этом он, по нашему мнению, был прав.

133 ПСРЛ, т. II, стб. 324-325.

134 Грушевский М. С. История Киевской земли,с. 170.

135 ПСРЛ, т. II, стб. 327.

136 Р о ж к о в Н. Исторические и социологические очерки. М., 1906, ч. 2, с. 30-35; см. также: Черепнин Л. В. Русские феодальные архивы XIV-XV веков. М.; Л., 1948, ч. 1, с. 269.

137 Ю ш к о в С. В. Общественно-политический строй...с.244.

138 Наши историки не всегда различают дружинные и вассальные отношения. В качестве типичного примера можно назвать В. Т. Пашуто, У которого дружина - это вассалы и подвассалы.- См.: Пашуто В. Т. Черты политического строя Древней Руси.- В кн.: Новосельцев А. П. и др. Древнерусское государство и его международное значение. М., 1965, с. 52.

139 Ю ш к о в С. В. 1) Феодальные отношения в Киевской Руси, с. 61-71; 2) Очерки по истории феодализма в Киевской Руси. М.; Л., 1939, с. 146-151; 3) Общественно-политический строй... с. 245-250.

140 Черепнин Л. В. Русь. Спорные вопросы... с. 159-162; Пашу-то В. Т. Черты политического строя... с. 51-68.

141 Магх К. Secret diplomatic history of the eighteenth century. New York, 1969, p. 109.

В легенде о призвании варягов читаем: «И прия власть Рюрик, и раздан мужем своим грады, овому Полотеск, овому Ростов другому Белоозеро» 144 . Возможно, тут речь идет о пожаловании рюриковым «мужам» даней с перечисленных городов. Но вполне вероятно и то, что летописец начала XII в., поместивший в летопись упомянутую легенду, переносил современные ему порядки в прошлое. Поэтому отдать предпочтение какому-нибудь из этих вариантов затруднительно.

Повествуя о походе Олега к Киеву, летописец сообщает, как Олег, приняв Смоленск и взяв Любеч, посадил там «муж свои» 145 . Можно предполагать, что оставленные князем в Смоленске и Лю-бече «мужи» пользовались правом сбора дани. Но это предположение, конечно,- догадка, а не твердо установленный факт.

Приведенные летописные сведения, как видим, поддаются различной интерпретации. И только с первой четверти X в. исследователь располагает прямыми указаниями о передаче «княжеским мужам» права сбора дани с завоеванных племен. В Новгородской Первой летописи под 922 г. содержится следующая запись: «Игорь же седяше в Киеве княжа, и воюя на древ-ляны и на угличе. И бе у него воевода, именемь Свенделд; и примучи углече, възложи на ня дань, и вдасть Свеньделду... И дасть же дань деревьскую Свенделду, и имаша по черне куне от дыма» 146 . В 940 г., по рассказу летописца, «яшася уличи по дань Игорю, и Пересечень взят бысть. В се же лето дасть дань на них Свенделду» 147 . Наконец, последняя аналогичная записью под 942 г. гласит: «Въдасть дань деревьскую Свенделду тому же» 148 . Свенельд - не просто дружинник. Он достаточно самостоятелен. У него своя дружина - отроки. Свенельд был вассалом киевского князя Игоря. Его вассальная зависимость основывалась не на земельном пожаловании, а на предоставлении даней. Не исключено, что в подобном положении находились «мужи» из варягов, которым Владимир раздавал города, т. е. жаловал права по сбору даней 149 . Во всяком случае, такое предположение согласуется с данными скандинавских саг, откуда узнаем, что князья Владимир и Ярослав, принимая на службу выходцев из «стран полночных», жаловали их данями с покоренных племен и народов 150 .

Итак, есть основания говорить о боярском вассалитете X в., возникшем из пожалования даней. Л. В. Черепнин, определяя существо передачи сбора дани дружинникам, писал: «Это была передача феодальным монархом своему вассалу не вотчины, находившейся у него в частной собственности и населенной зависимыми от вотчинника людьми, а территории, на которую простирались его права как верховного собственника. Выражением подвластности ему населения такой территории была дань» 151 . Мы не считаем киевских князей X в. ни феодальными монархами, ни верховными земельными собственниками 152 . По нашему глубокому убеждению, князья наделяли своих вассалов не территориальными владениями, а правом сбора даней, никак не связанных с поземельной собственностью. В этом вассалитете нет и грана феодализма.

Неизвестно, встречались ли на Руси X в. подвассалы из бояр. Правда, Л. В. Черепнин рассуждает об усложнении вассальных отношений в рассматриваемое время. Он оперирует понятием «малая дружина» как обозначением приближенной к князю Игорю знати, в отличие от рядовых дружинников 153 . Во-первых, здесь Л. В. Черепнин смешивает вассальные и дружинные связи, между которыми ставить знак равенства, конечно, нельзя. Во-вторых, он опирает свою конструкцию на ложно понятое выражение «малая дружина». Когда летописец сообщает, как Игорь отправился снова за данью к древлянам с «малом дружины», он хочет сказать о небольшом количестве дружинников, окружавших князя, что с очевидностью вытекает из последующих его слов? «И вышедше из града Изъкоръстеня деревляне убиша Игоря и дружину его, бе бо их мало» 154 .

Боярский вассалитет в X в., по нашему мнению, едва лишь вышел из зачаточного состояния, будучи примитивным по социальной сути и простым по организации.

В дальнейшем, однако, боярский вассалитет притерпел изменения. В результате складывания на Руси XI-XII вв. городских волостей-государств 155 и сокращения возможностей обогащения знати за счет даней 156 вассалитет бояр, основанный на пожаловании даней, трансформировался в вассалитет, основанный на пожаловании кормлений, т. е. доходов с той или иной волости, поступавших ранее князю как верховному правителю за исполнение общественно полезных функций. Нельзя, впрочем, сказать, что передача князьями даней своим вассалам-боярам полностью прекратилась. Это не могло произойти, поскольку дан-ничество существовало и в XI и в XII вв. 157 Вспомним хотя бы Яна Вышатича, собиравшего дань на Белоозере 158 . Но все-таки во второй половине XI в., и особенно в XII - начале XIII в.. уже не дань, а кормления играли ведущую роль в развитии боярского вассалитета.

142 Рыбаков Б. А. 1) Древности Чернигова.-В кн.: Материалы и исследования по археологии древнерусских городов. М.; Л., 1949, т. 1, с. 52; 2) Стольный город Чернигов и удельный город Вщиж.- В кн.: По следам древних культур. Древняя Русь. М., 1953, с. 92.

143 Черепнин Л. В. Русь. Спорные вопросы... с. 160.

144 ПВЛ, ч. I, с. 18.

145 Там же, с. 20. 146 НПЛ, с. 109.

147 Там же, с. 110.

148 Там же.

149 ПВЛ, ч. I, с. 56.

150 Р ы д з е в с к а я Е. А. Древняя Русь и Скандинавия в IX-XIV вв. М., 1978, с. 30, 38, 104.

151 Черепнин Л. В.Общественно-политическиеотношения...с. 146.

152 См. с. 31-32, 52 настоящей книги.

153 Ч е р е п н и н Л. В. Общественно-политические отношения... с. 147.

154 ПВЛ, ч. I, с. 40;см. также: Рыбаков Б. А.Смерды.-История СССР, 1979, № 2, с. 47.

155 Об этом речь пойдет в последнем очерке.

VO пожаловании князьями боярам в кормление городов и сел источники свидетельствуют со всей определенностью. Мы не станем сейчас приводить соответствующие факты, ибо они фигурируют в нашем исследовании, посвященном социально-экономической истории Киевской Руси 159 . Подчеркнем только одну мысль:, передача в кормление городов и сел носила неземельный характер. Ведь передавалась не территория, а право сбора доходов с жившего на ней населения. Стало быть, вассалитет, строящийся на пожаловании кормлений, не имел феодального содержания, поскольку был лишен земельной основы^/Тем не менее он знаменовал собой важный шаг на пути к феодальному вассалитету, так как центр тяжести с внешней эксплуатации покоренных племен и народов переносился теперь в сферу извлечения доходов из древнерусского непосредственно населения, чем создавались предпосылки для превращения кормления в феодальную ренту 16 °.

По сравнению с X в. вассальные отношения бояр XII - на-s чала XIII в. заметно усложнились. Мы можем с полной уверенностью говорить о наличии боярского субвассалитета в рассматриваемое время. М. С. Грушевский, изучая галицкое боярство XII-XIII вв., обратил внимание на то, что бояре для сбора налогов и отправления государственных функций получали не только города, "но и села 161 . Отсюда он сделал покрепленный фактами вывод, что с такого небольшого владения, каким было село, начинал свою карьеру мелкий галицкий боярин, которому значительно более крупный боярин, державший целый округ, жаловал во владение-кормление это село 162 . Если мы учтем, что бояре в Древней Руси располагали штатом собственных слуг и дружинами 163 , из которых выходили боярские подвассалы, то данное наблюдение С. М. Грушевского становится еще убедительнее.

156 Перемену обстановки остро почувствовал автор Начального свода, сожалевший о старых добрых временах, когда дружина «кормилась», «воюющие ины страны».- НПЛ, с. 103-104; см. также: Фроянов И. Я. Данники на Руси X-XII вв.- В кн.: Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы. 1965 г. М., 1970.

167 Ф р о я н о в И. Я. Киевская Русь... с. 117-118.

158 ПВЛ, ч. I, с. 117.

159 Фроянов И. Я. Киевская Русь... с. 65-69.

160 Ср.: Гуревич А. Я. Роль королевских пожалований в процессе феодального подчинения английского крестьянства.- В кн.: Средние века. М., 1953, вып. 4, с. 63; Б р о м л е и Ю. В. Становление феодализма в Хорватии. М., 1964, с. 286.

161 Грушевский М. Галицьке боярство XII-XIII вв.,с. 5-6.

Бояре получали кормления в качестве своеобразной платы за участие в управлении обществом. Вместе с князьями они составили правительственную прослойку. В их деятельности не видно проявления исключительно классового господства, что и понятно, ибо Киевская Русь не знала сложившихся классов. Само же по себе сосредоточение публичной власти в руках определенной группы людей, по верному замечанию Ю. В. Каченовского, «не может породить классовые противоречия. До тех пор пока нет монополии (собственности) меньшинства на средства производства, нет и классовых антагонизмов. При первобытнообщинном строе и даже при социализме возможны те или иные противоречия между управляющими и управляемыми, однако, поскольку нет эксплуататорской собственности на средства производства, подобные противоречия не являются ни классовыми, ни антагонистическими» 164 .

Вассальные отношения бояр разлагали дружинный строй. Правда, вассалитет, основанный на пожаловании кормлений не отрицал полностью, дружину. Он предполагал тесную связь боярина с князем, вызывал перемещения бояр вслед за князем, что в свою очередь содействовало возрождению дружинных отношений. Боярская по составу дружина исчезла лишь тогда, когда вассалитет, возникший из пожалования кормлений сменился вассалитетом, в основе которого лежало земельное держание. Последнее произошло уже за пределами древнерусского периода. Несмотря на известную совместимость боярского вассалитета, выросшего на почве кормлений, с дружинным союзом, все-таки первый был началом лебединой песни второго. Что касается бояр, служивших князьям, то они зачастую представляли собой некий симбиоз дружинников и вассалов. Это двойственное положение боярства было обусловлено переходным состоянием отношений (от дружинных к вассальным) между князьями и боярами. Отсюда, вероятно, и та сбивчивость в употреблении терминов «бояре» и «дружина», какую замечаем у летописцев: в одних случаях эти термины совпадают 165 , в других - нет 166 .

162 Там же, с. 6.

163 Р а п о в О. М.Квопросу обоярскомземлевладении на Руси XII-XIII вв.- В кн.: Польша и Русь. М., 1974, с. 194-195.

164 К а ч е н о в с к и и Ю.В. Рабовладение, феодализмилиазиатский способ производства? М., 1971, с. 152.

165 ПСРЛ, т. I, стб. 382, 384; т. II, стб. 298, 522, 536, 544, 570-572. 166 Там же, т. II, стб. 275, 380, 381, 638.

Более прочные узы связывали князя с младшей дружиной, куда входили «отроки», «детские», «милостники» и др. С отроками источники знакомят нас раньше, чем с остальными представителями младшей дружины. Самые ранние сведения об отроках датируются серединой X в. 167 Затем мы их встречаем в известиях XI, XII и XIII вв. 168 Они находятся при князе, можно сказать, неотступно. Отроки - прежде всего слуги князя 169 . Служебное назначение отроков выявляется в письменных памятниках без особого труда. Повесть временных лет рассказывает об отроках, прислуживавших Ольге и Святославу 170 . В Пространной Правде княжой отрок поставлен в ряд с конюхом и поваром 171 . Довольно показательный материал содержится в Поучении Владимира Мономаха, где читаем: «В дому своем не ленитися, но все видите; не зрите на тивуна, ни на отрока, да не посмеются приходящий к вам ни дому вашему, ни обеду вашему» 172 .

Отроки не только домашние, но и военные слуги князя. Свя-тополк Изяславич имел 700 отроков, готовых к бою 173 . Военные дела отроков засвидетельствованы летописями неоднократно 174 .

Данные об отроках, какими мы располагаем, говорят о принадлежности отроков к княжескому дому, о полной их зависимости от князя. Похоже, что они происходили из рабов. Намеки на это у нас есть. Отроки, как мы убедились, являлись слугами, занятыми, кроме всего прочего, и по хозяйству. Но служба по дому - это обычно удел рабов. Далее, в Русской Правде пространной редакции отрок взят за одну скобку с княжеским поваром 175 . Известно, однако, что поварами у князей бывали рабы 176 . Симптоматично, что в старославянском, чешском и словацком языках слово «отрок» означало раб 177 . Любопытна и такая деталь: иноземное происхождение какой-то части отроков. Нам известны отроки князя Бориса Георгий и Моисей, родом угры 178 , отрок Владимира Мономаха Бяндюк из половцев 179 , отроки Давыда Игоревича Улан и Колчко 180 , которые, судя по их именам, были выходцами из кочевников 181 . Мы знаем о не-ком безымянном отроке, умевшем изъясняться по-печенежски 182 , - знак, явно указывающий, что перед нами чужеземец. М. Д. За-тыркевич, рассмотрев названные имена, пришел к выводу о формировании древнерусских отроков из военнопленных 183 . На фоне вышеизложенных фактов мысль М. Д. Затыркевича выглядит вполне правомерной. Весьма интересна этимология слова «отрок». По мнению лингвистов, оно, будучи общеславянским, образовано с помощью отрицательного префикса от- («не») от рок, «говорящий». Отсюда отрок - это неговорящий, бессловесный 184 . Возможно, в древности отроком славяне называли пленника, т. е. человека, не умевшего говорить на славянском наречии. Невольно здесь напрашивается параллель со словом «немец», которое в древнерусском языке означало того, кто говорил неясно, непонятно, т. е. любого иностранца 185 .

167 ПВЛ, ч. I, с. 39, 42, 51.

168 НПЛ, с. 15, 170, 171, 175; ПВЛ, ч. I, с. 90, 91, 93, 98, 136; 143; 149, 157, 158, 163, 173; ПСРЛ, т. II, стб. 373, 763, 775, 830, 832.

169 В летописях есть примеры взаимозамены слов «отрок» и «слуга»,- ПВЛ, ч. I, с. 90-91; НПЛ, с. 171; см. также: Львов А. С. Лексика «Повести временных лет», с. 227.

170 ПВЛ, ч. I, с. 42, 51.

171 ПР, т. I, с. 105.

172 ПВЛ, ч. I, с. 157.

173 Там же, с. 143.

174 ПСРЛ, т. II, стб. 769, 775, 832.

175 ПР, т. I, с. 105.

176 См.: Патерик Киевского Печерского монастыря, с. 40.

177 Ф а с м е р М. Этимологический словарь русского языка. М., 1971, т. 3, с. 172; Конечный Ф. Ф. К этимологии слав. о1гокъ.- В кн.: Этимология. 1966. М., 1968, с. 54; Львов А. С. Лексика «Повести временных лет», с. 226.

Мы, разумеется, далеки от мысли, что все княжеские отроки вышли из пленников-рабов. Но какая-то часть отроков, несомненно, свершила этот путь. Данное обстоятельство накладывало отпечаток на положение отроков в целом, ущемляя их свободу и ставя в тесную зависимость от князя. Несколько в ином положении пребывали «детские».

Ученые, как правило, объединяют отроков и детских, не усматривая между ними различий 186 . И лишь отдельные исследователи пытались установить такие различия. В. И. Сергеевич в своей ранней книге «Вече и князь» отличие детских от отроков видит в том, что «термин» „детские" не употребляется для обозначения рабов: это по преимуществу молодые люди свободного происхождения» 187 . Н. Загоскин, принимая мнение В. И. Сергеевича, высказал дополнительные соображения, согласно которым детские носили «исключительно военный характер, между тем как отроки ополчались лишь в случае надобности,- главное назначение их хозяйственно-дворцованя служба князю» 188 . Принципиальная грань, разделявшая отроков и детских, по М. Яблочкову, заключалось в свободе последних, тогда как отроки состояли из свободных и рабов 189 . М. А. Дьяконов замечал, что «детские - тоже младшие дружинники, но по своему положению стоящие повыше отроков. Это надо заключить из того, что в памятниках они упоминаются отнюдь не в качестве домашних слуг, а как военная сила при князе» 190 .

178 ПВЛ, ч. I, с. 91; Патерик Киевского Печерского монастыря, с. 102.

179 ПВЛ, ч. I, с. 149; Затыркевич М. Д. О влиянии борьбы между народами и сословиями на образование строя русского государства в до-монгольский период. М., 1874, с. 151.

180 ПВЛ, ч. I, с. 173.

181 3 а т ы р к е в и ч М. Д. О влиянии борьбы... с. 151.

182 ПВЛ, ч. I, с. 47.

183 З а т ы р к е в и ч М. Д.О влиянииборьбы... с. 24, прим.8.

184 Преображенский А. Г. Этимологический словарь русского языка. М., 1959, т. 1, с. 669; Шанский Н. М. и др. Краткий этимологический словарь русского языка, с. 319; Конечный Ф. Ф. К этимологии... с. 55.

185 Ф а с м е р М. Этимологический словарь русского языка, т. 3, с. 62.

186 С о л о в ь е в С. М. История России с древнейших времен, кн. 2, с. 19; Ключевский В. О. Соч., т. 6, с. 148-179; Порай-Ко-шиц И. А. Очерк истории русского дворянства от половины IX до конца XVIII века. СПб., 1874, с. 7; Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права, с. 29; Павлов-Сильванский Н. П. Государевы служилые люди, с. 9; Сергеевич В. И. Русские юридические древности, т. 1, с. 389-390; Довнар-Запольский М. В. Дружина и боярство, с. 299; Греков Б. Д. Киевская Русь, с. 344; Ю ш-ков С. В. Общественно-политический строй... с. 111; Тихомиров М. Н. Пособие для изучения Русской Правды. М., 1953, с. 146; Зимин А. А. Историко-правовой обзор Русской Правды.--В кн.: ПРП, вып. I, с. 117; Мавродин В. В. Образование Древнерусского государства и формирование древнерусской народности, с 104.

Следует признать оправданным стремление историков разграничить детских и отроков, ибо, несмотря на принадлежность и тех и других к младшей дружине, между ними не было полного тождества. Если отрокам приходилось выступать в роли заурядных домашних слуг князя, то детские, насколько явствует из источников, службы по княжескому дому не несли 191 . Больше того, некоторые детские сами даже имели собственные дома, чего не скажешь об отроках. О наличии домов у детских говорит владимирский летописец, повествуя о волнениях, последовавших за убийством Андрея Боголюбского: «И много зла створися в волости его (Андрея.- И. Ф.), посадник его и тиунов его домы пограби-ша, а самех избиша, детьцкые и мечникы избиша, а домы их по-грабиша» 192 . Сближаясь в области военной 193 , детские и отроки заметно расходились в сфере общественной деятельности. Дальше элементарного участия в суде с вытекающим отсюда правом сбора судебных пошлин отроки не пошли 194 . Детские же порой занимали высшие правительственные должности, получая «посадничества». Старый наш знакомый владимирский летописец рассказывает: «Седящема Ростиславичема в княженьи земля Ростовскыя п раздаяла бяста по городом посадничьство Русьскым дедьцким» 195 . Столь широкие общественные возможности детских выдают в них людей свободных. Быть может, значительную их часть составляли дети знати, в частности боярства, хотя это, конечно, только догадка. Характер известий о детских склоняет к мысли, что детские были взращены на туземной, древнерусской почве, в то время как отроки нередко пополнялись за счет иноземцев-пленников. Таким образом, выясняется определенное различие источников формирования отроков и детских, обусловившее разницу в их правах: детские, будучи слугами вольными, пользовались правом «отъезда» от князя; отроки же подобного права не имели. Все это, разумеется,- предположения, к которым исследователь вынужден прибегать ввиду крайней скудости конкретного материала.

187 Сергеевич В. И. Вече и князь. М., 1867, с. 353.-Впоследствии В. И. Сергеевич перестал различать отроков и детских.- См.: Сергеевич В. И. Русские юридические древности, т. 1, с. 389-390.

188 3 а г о с к и н Н. Очерки организации и происхождения служилого сословия в допетровской Руси. Казань, 1875, с. 53-54.

189 Я б л о ч к о в М. История дворянского сословия в России. СПб., 1876, с. 41.

190 Д ь я к о н о в М. А. Очерки общественного и государственного строя Древней Руси. СПб., 1912, с. 83.

191 Использование отроков в качестве слуг в быту объясняет тот факт, что ими обзаводились и бояре. Любопытно при этом отметить отсутствие детских у бояр.

192 ПСРЛ, т. I, с. 370.

193 Военная функция детских в источниках прослеживается четко.- ПСРЛ, т. I, стб. 325; т. II, стб. 390; НПЛ, с. 73, 284.

194 ПР, т. I, с. 106.

В число дружинных элементов помимо отроков и детских входили «милостники». О них мы знаем очень мало. Причина тому - ничтожное количество исторических данных. Милостники вместе с отроками и детскими образовывали младшую дружину, о чем заключаем по следующему летописному фрагменту: «И тогда Святослав, сдумав с княгинею своею и с Кочкарем милостьни-ком своим, и не поведе сего мужем своим лепшим думы своея» 196 . Следовательно, милостник Кочкарь не принадлежал к «лепшим мужам», старшим дружинникам. М. Н. Тихомиров полагал, что «милостники - это не просто княжеские любимцы, а особый разряд княжеских слуг, занятых непосредственно в дворцовом хозяйстве, в первую очередь ключники и слуги,- разряд, соответствующий средневековым министериалам в Западной Европе» 197 . Соглашаясь с М. Н. Тихомировым в том, что под милостниками скрывались княжеские слуги, мы не можем принять его идею о занятости этих слуг преимущественно в дворцовом хозяйстве, поскольку она покоится на шатких основаниях. Опорой автору послужила Новгородская летопись, где говорится, будто Андрея Боголюбского убили его же «милостьници» 198 . Сопоставив версию новгородского летописца с текстом Ипатьевской летописи и обнаружив в этом тексте среди заговорщиков любимого «слугу» князя Андрея, а также княжеского ключника Анбала, М. Н. Тихомиров сделал вывод о милостниках как слугах, «занятых непосредственно в дворцовом хозяйстве» 199 . Анализ источников, однако, опрокидывает логику М. Н. Тихомирова. Вызывает сомнение известие новгородского летописца, плохо информированного о кровавой драме в Боголюбове: у него Андрея убивают во

185 ПСРЛ, т. I, стб. 374.

196 Там же, т. II, стб. 614-615.

197 Т и х о м и р о в М. Н. Условное феодальное держание на Руси XII в.- В кн.: Академику Б. Д. Грекову ко дню семидесятилетия. М., 1952, с. 101.

198 НПЛ, с. 34, 223.

199 Тихомиров М. Н. Условное феодальное держание... с. 100-101.

Владимире ночью в то время, когда князь спал в Боголюбове. М. Н. Тихомиров обратил внимание на эту несообразность. Он писал: «Тут новгородский летописец показывает явную неосведомленность в топографии Владимира и Суздаля (?). Однако основная деталь обстоятельств убийства Андрея запомнилась летописцу: князь был убит своими милостниками» 200 . Мы сомневаемся в правильном освещении новгородским книжником «основной детали». Достаточно рассмотреть состав заговорщиков, чтобы убедиться в правоте наших слов. М. Н. Тихомиров к зачинщикам убийства Андрея относит безымянного слугу, «возлюбленного» князем, забывая сказать, что слугу звали Якимом Кучко-вичем. Не упоминает он и другого «нечестивца», Кучкова зятя Петра 201 . Яким и Петр - бояре. Причастность бояр к составлению заговора и его исполнению историкам представляется очевидной 202 . Но бояр нельзя считать милостниками. Значит, новгородский летописец, приписавший убийство князя Андрея ми-лостникам, заблуждался. Поэтому новгородский вариант изложения обстоятельств смерти Боголюбского не дополняет рассказ Ипатьевской летописи новыми подробностями, а искажает его, внося путаницу. Вот почему мы считаем текст Ипатьевской летописи наиболее исправным. Язык ее ясен и точен. Яким и Петр в ней милостниками не называются, что и естественно, ибо они были боярами, а не милостниками. Анбал выведен тем, кем был в действительности - ключником. М. Н. Тихомиров, словно заразившись примером новгородского книжника, пишет: «Всех убийц, которых летописец далее называет паробками князя, насчитывалось до двадцати» 203 . По М. Н. Тихомирову выходит, что летописец бояр Якима и Петра приравнял к паробкам. Но ничего подобного в Ипатьевской летописи нет. М. Н. Тихомиров принял за паробков всех участников убийства, вероятно, под впечатлением сцены у дверей «ложници», где спал Андрей: «И рече один (из убийц. - И. Ф.), стоя у дверии: „Господине, господине!" И князь рече: „Кто есть?" И он же рече: „Прокоцья." И рече князь: „О паробьче, не Прокопья!"» 204 . Описанная сцена не дает абсолютно никакого повода думать, что летописец всех убийц назвал паробками. Впрочем, в Ипатьевской летописи есть еще один эпизод, где фигурируют паробки. Кузмище Кия-нин, возмущенный нежеланием людей князя «отомкнуть божницу», куда он хотел положить тело убитого Андрея, говорит: «Уже тебе, господине, паробьци твои тебе не знають» 205 . Кузмище, следовательно, обращает свое слово не к убийцам, а к слугам княжеским, проявившим постыдное равнодушие к памяти погибшего господина.

200 Там же, с. 100.

201 ПСРЛ, т. II, стб. 585-586.

202 Очерки истории СССР. Период феодализма IX-XV вв. М., 1953, ч. 1, с. 301; Мавродин В. В. Народные восстания в Древней Руси XI- XIII вв. М., 1961, с. 84.- Да и сам М. Н. Тихомиров позднее скажет: «...заговор против Андрея Боголюбского был тесно связан с борьбою вла-димиро-суздальских бояр против княжеской власти» (Тихомиров М. Н. Крестьянские и городские восстания на Руси XI-XIII вв. М., 1955, с. 230). В Тверском сборнике есть прямое указание на то, что князь Андрей погиб «от своих бояр, от Кучковичей» (ПСРЛ, т. XV, с. 250-251). В этом же сборнике говорится об участии в заговоре княгини, что подтвердилось в результате исследования летописных миниатюр (П о д о-бедова О. И. Миниатюры русских исторических рукописей: К истории русского лицевого летописания. М., 1965, с. 82; Рыбаков Б. А. Борьба за суздальское наследство в 1174-1176 гг. по миниатюрам Радзивилов-ской летописи.-В кн.: Средневековая Русь. М., 1976, с. 90).

203 Тихомиров М. Н. Условное феодальное держание... с. 101.

Итак, милостники, по нашему мнению, есть младшие дружинники, т. е. прежде всего слуги военные, хотя, возможно, им приходилось заниматься и вопросами дворцового хозяйства 206 . В плане военной службы милостников нас ориентирует летописное известие о «милостьных конях» и «милостьном оружии» 207 . .Легко сообразить, что эти кони и оружие предназначались для княжеских милостников-дружинников. Но если князь снабжал милостников конями и оружием, то естественно предположить, что и в остальном они обеспечивались за его счет, находясь на содержании княжеском 208 . То же самое надо сказать об отроках и об основной массе детских.

Отроки, детские и милостники были воплощением дружинных отношений в Киевской Руси. С конца XII в. мы получаем возможность наблюдать, как младшая дружина (отроки, детские, милостники и пр.) мало-помалу поглощается княжеским двором. Появляется в источниках и термин «дворяне».

Впервые он встречается в Лаврентьевской летописи под 1175 г., когда после убийства Андрея Боголюбского горожане «боголюбьскыи и дворяне разграбиша дом княжь» 209 . Такая особенность Лаврентьевской летописи позволила И. А. Порай-Ко-шицу утверждать, что якобы с разделением Древней Руси «на две половины, южную и северную, в последней, именно в великом княжестве Владимирском, личные слуги князя, носившие дотоле наименование „отроков", или „детских", начали называться дворянами» 210 . Примерно в том же ключе рассуждал Н. Загоскин, по которому термины «двор», «дворяне» возникли сперва в Ростово-Суздальской земле 211 . К. Н. Бестужев-Рюмин., отдавая предпочтение Ипатьевскому списку, где слово «дворяне» в сказании об «убиении» князя Андрея отсутствует, полагал это слово в Лаврентьевской летописи вышедшим из-под пера позднейшего редактора 212 . К. Н. Бестужев-Рюмин писал, что «до татар и в начале татарского владычества» термин «дворяне» употреблялся «исключительно в Новгородских летописях. Единственный случай употребления его в летописях Северо-Восточной Руси едва ли не следует считать поправкою» 213 . Недавно М. Б. Свердлов, отметив хождение наименования «дворяне» в Ростово-Суздальской и Новгородской землях XII в., высказал предположение, подтверждаемое, как ему кажется, «всем комплексом южнорусских источников XII-XIII вв.», будто «в Южной Руси термин «дворянин» не существовал, тогда как в Северо-Восточной он уже сложился ко второй половине XII в.» 214 М. Б. Свердлов не придает должного значения слову «дворской», часто встречаемому в Ипатьевской летописи 215 . Умаляет он и факт наличия в южнорусском источнике терминологического выражения «слуги дворные» 216 , объявляя его новообразованием второй половины XIII в. и ничем не доказывая этот свой постулат 217 . Едва ли можно сомневаться в том, что термины «дворской», «слуги дворные» являются производными от слова «двор» 218 . Поэтому есть основания предположить о существова-ни в Южной Руси конца XII - начала XIII в. княжеских дворов как обозначения совокупности слуг князя. Подтверждение нашему соображению находим в сообщении новгородского летописца под 1220 г.: «И поиде князь Всеволод с Городища с всем двором своим, и скрутяся в бръне, акы на рать...» 219 Здесь речь идет о князе Всеволоде Мстиславиче, сыне киевского князя Мстислава Романовича Старого 220 . Всеволод Мстиславич княжил в Новгороде недолго: всего два с половиной года 221 . В 1221 г.

204 ПСРЛ, т. II, стб. 586.

205 Там же, стб. 591.

206 Это только допущение. В источниках хозяйственная деятельность милостников не прослеживается.

207 ПСРЛ, т. II, стб. 589.

208 М. Н. Тихомиров считал, что милостники XII в. все более и более становились держателями земель, пожалованных князем в условное феодальное владение (Тихомиров М. Н. Условное феодальное держание... с. 104). С этим трудно согласиться.- См.: Черепнин Л. В. Русь. Спорные вопросы... с. 161; Фроянов И. Я. Киевская Русь... с. 70-73.

209 ПСРЛ, т. I, стб. 369-370.

210 П о р а и - К о ш и ц И. А. Очерки истории русского дворянства... с. 8.

211 Загоскин Н. Очерки... с. 58.

212 Бестужев-Рюмин К. Н. О значении слова «дворянин» по памятникам до 1462 года.- В кн.: Труды Второго археологического съезда. СПб., 1876, вып. 1, отд. 4, с. 122.

213 Там же, с. 122-123.

214 Свердлов М. Б. Дворяне в Древней Руси.-В кн.: Из истории феодальной России: Статьи и очерки. Л., 1978, с. 56.

215 ПСРЛ, т. II, стб. 777, 795, 798, 803, 804, 811, 822; 829, 834, 839.- Любопытно, что слово «дворской» в Ипатьевской летописи встречается под 1171 г. в связи с киевским князем Мстиславом Изяславичем.- Там же, стб. 544.

216 Там же, стб. 887, 899, 918.

217 Свердлов М. Б. Дворяне в Древней Руси, с. 58.

218 С о р о к о л е т о в Ф. П. Военная лексика... с. 158.

219 НПЛ, с. 60, 262.

220 Р а п о в О. М. Княжеские владения на Руси в X - первой половине XIII в. М., 1977, с. 192.

221 Янин В. Л. Актовые печати Древней Руси X-XV вв. М., 1970, т. 1, с. 91.

новгородцы «показали путь» ему, и он отправляется в «Русь», где княжит на киевском столе 222 . Вместе с ним, разумеется, переехал и его двор. Но раз у южных князей были дворы, то, надо думать, были и дворяне. И опять-таки мы имеем интересное свидетельство новгородского летописца: «Мстислав же князь възя на них (чюди.- И. Ф.) дань, и да новгородцем две части дани, а третью часть дворяном» 223 . Мстислав Мстиславич, о котором говорит летописец, - сын Мстислава Храброго. Известно, что, прежде чем попасть в Новгород, он княжил в Трепеле, Торче-ске, Торопце. После новгородского княжения ему около 1219 г. удалось вокняжиться в Галиче и продержаться там до 1227 г. Умер Мстислав в Торческе в 1228 г. 224 Таким образом, перед нами другой южный князь, у которого свой двор - дворяне. Все это убеждает нас в том, что слово «дворяне» было известно б Южной Руси. Замечательно, что оно фигурирует и в Ипатьевской летописи, о чем почему-то умалчивает М. Б. Свердлов. «Уведав же се Миндого,- читаем в записи 1252 г.,- яко хотять ему (Товтевилу. - И. Ф.) помогати Божий дворяне и пискун и вся вой Рижкая, и убоявся» 225 . Тут летописец называет меченосцев божьими дворянами. В его устах божьи дворяне - это, конечно, божьи слуги 226 . Употребление южным летописцем слова «дворяне» в таком переносном смысле не оставляет сомнений в том, что данное слово было хорошо известно и весьма привычно в Южной Руси.

В сообщении Лаврентьевской летописи о дворянах обращает внимание одна подробность: летописец отделяет дворян от посадников, тиунов, детских и мечников, предупреждая тем самым от ошибки смешения их с дворянами 227 . Поначалу дворяне, видимо, представляли собой дворовых слуг князя, свободных и зависимых 228 . Постепенно состав этих слуг усложнялся за счет вхождения в него военных элементов, выпадавших из младшей дружины и оседавших в княжеском дворе. По мере разложения дружинных отношений, ясно обозначившегося к концу XII в., младшая дружина постепенно переваривается княжеским двором. Преобразуясь в двор, она переносит некоторые дружинные принципы в жизнь двора. Не случайно двор во многом похож на дружину: он слит с князем воедино, всюду следует за ним 229 , подобнодружине воюет 230 . Немудрено, чтопорою летописцы не различали княжеский двор и дружину 231 .

222 ПСРЛ. т. И, стб. 741; Рапов О. М. Княжеские владения... с. 192.

223 НПЛ, с. 52-53, 251.

224 Рапов О. М. Княжеские владения... с. 182.

225 ПСРЛ. т. II, стб. 816.

226 Ср.: Бегунов Ю. К. Памятник русской литературы XIIT века. М.; Л., 1965. с. 164.

227 ПСРЛ, т. I, сто. 370.-Ср.: Порай-Кошиц И. А. Очерк истории русского дворянства, с. 8; Сергеевич В. И. Русские юридические древности, т. 1, с. 461-462.

228 П а в л о в - С и л ь в а н с к и и Н. П. Государевы служилые люди, с. 27; Дьяконов М. А. Очерки... с. 84.

Материальная сторона быта дворян отражена в исторических памятниках весьма скупо. Поэтому судить о ней мы можем только в форме предположений. Дворяне, по нашему мнению, стояли преимущественно на княжеском довольствии, столуясь у князя и получая денежное вознаграждение за службу. Известно, например, что князь Мстислав жаловал своих дворян частью чудской дани 232 . Примечательны слова Даниила Заточника: «Всякому дворянину имети честь и милость у князя» 2 d3 . Понятия «честь» и «милость» в те времена обычно связывались с благодеяниями, так сказать, натурой. Да и сама общая направленность «Моления» Даниила Заточника, бывшего, скорее всего, дворянином 234 , довольно красноречива. «Даниил,-писал Д. С. Лихачев,- подчеркивает свою полную зависимость только от князя. Только в князе видит он возможный источник своего благополучия, только князя восхваляет, превозносит до небес» 235 . После татаро-монгольского нашествия, расстроившего прежнюю финансовую систему князей 236 , дворяне постепенно становятся земельными держателями, что запечатлели договорные грамоты новгородцев с князьями 237 .

Несмотря на четко выраженный процесс распада дружинных связей, замечаемый в конце XII - первой половине XIII в., дружина как социально-политический институт продолжала действовать 238 , влияя на положение князя как в рамках дружинного союза, так и древнерусского общества в целом.

Чтобы еще рельефнее представить место князя и дружинной знати в Киевской Руси, обратимся к изучению проблемы сеньориального режима XI-XII вв.

229 НПЛ, с. 60, 61, 63-64, 78.

230 Там же, с. 40, 52-53, 64.

231 Там же, с. 79, 304.- Не всегда отличают дружинников от дворян п некоторые новейшие историки.- См.: Па шут о В. Т. Очерки истории СССР XII-XIII вв. М., 1960, с. 13; Свердлов М. Б. Дворяне в Древней Руси, с. 57,

232 НПЛ, с. 52-53,-251.

233 Слово Даниила Заточника. Л., 1932, с. 68.

234 История русской литературы. М.; Л., 1958, т. 1, с. 154; Б у д о в-ниц И. У. 1) Памятник ранней дворянской публицистики (Моление Даниила Заточника).-ТОДРЛ, т. VIII; 2) Общественно-политическая мысль Древней Руси (XI-XIV вв). М., 1960, с. 289.

235 Лихачев Д. С. Великое наследие. М., 1975, с. 207.

236 Ф р о я н о в И. Я. О возникновении крестьянских переходов в России.- Вести. Ленингр. ун-та, 1978, № 14, с. 32.

237 ГВНП, № 1, с. 10, № 2, с. И. Ср.: Свердлов М. Б. Дворяне в Древней Руси, с. 58-59.

238 См. с. 76-77настоящейкниги.

Вопрос о происхождении, социальном и этническом составе и основных функциях княжеской дружины до сих пор вызывает самые горячие споры. Поэтому неслучайно эта проблема вновь стала предметом целого ряда специальных монографических исследований, которые принадлежат перу М.Б. Свердлова, А.А. Горского, И.Н. Данилевского, П.С. Стефановича и других современных историков.

Сам термин «княжеская дружина» традиционно употреблялся для обозначения небольшой, но очень влиятельной социальной группы наиболее близких «княжих людей», которые лично служили великому киевскому князю и другим удельным князьям и были их опорой во всех их делах и начинаниях. Как отмечают многие историки (С. Соловьев, В. Ключевский, И. Беляев, Е. Пресняков, А. Горский), изначально княжеская дружина набиралась и строилась не по родовому принципу, а по принципу личной преданности князю, поэтому она находилась вне традиционной общинной структуры и была оторвана от нее и социально, поскольку дружинники не являлись членами отдельных общин, и территориально, в силу их обособленного проживания. Княжеско-дружинные отношения явились продолжением социальных отношений, существовавших в эпоху «военной демократии». Древнерусская дружина была своеобразной военной общиной или корпорацией, где князь был «первым среди равных», что нашло свое внешнее отражение и в дружинных «братчинах» (пирах), и в уравнительном порядке раздела военной добычи, доходов от внешней торговли и дани («полюдья»), являвшихся основными источниками доходов дружины на ранних этапах ее существования. Кроме того, вероятнее всего, часть княжеских дружинников обладала правом «отъезда» от своего «сюзерена» к другим князьям.

Время возникновения княжеской дружины историки определяли по-разному. Одни авторы (А. Горский, И. Данилевский) полагали, что выделение княжеской дружины происходит на этапе разрушения родоплеменной структуры, который охватил весь славянский этнос в V―VI вв. Другие авторы (Б. Греков, В, Мавродин, М. Свердлов) утверждали, что этот социальный институт возник в эпоху «военной демократии», т.е. в VII-VIII вв. Третья группа авторов (С. Юшков, И. Фроянов) связывала появление княжеской дружины только с эпохой зарождения Древнерусского государства, т.е. серединой IX в.

Аналогичная разноголосица мнений наблюдается и при определении численного состава княжеской дружины. П.С. Стефанович выдвинул предположение о существовании некой «большой дружины», численность которой составляла не менее 800―1000 дружинников. М.Б. Свердлов полагал, что численность княжеской дружины составляла 500―800 профессиональных воинов, а А.А. Горский и И.Н. Данилевский считали, что количество княжеских дружинников вряд ли превышало 200―400 ратников. Практически все исследователи сходятся в том, что изначально княжеская дружина была очень пестрым этносоциальным образованием, в состав которой входили и разные этносы (русы, варяги, славяне, печенеги), и разные социальные группы, в том числе племенная знать.

Такое же единодушие наблюдается и в том, что княжеская дружина носила иерархический характер, однако саму эту иерархию каждый исследователь представлял по-своему. Одни авторы (С. Соловьев, И. Забелин, С. Платонов, М. Свердлов, И. Данилевский) считали, что в ее составе были «старшая», «средняя» и «младшая» дружины. Другие авторы (В. Сергеевич, В. Мавродин) полагали, что она делилась на «старшую» и «младшую» дружины и посоху (народное ополчение), входившую в состав княжеской дружины только в период крупных военных походов. Наконец, третья группа авторов (И. Беляев С. Юшков, А. Горский) справедливо утверждала, что в составе княжеской дружины была только «старшая» и «младшая» дружины.

Внутренний состав этих составных частей княжеской дружины также остается предметов острых научных споров, но большинство современных авторов полагают, что:

1) Старшая дружина, членов которой в исторических источниках именуют княжие мужи, бояре или гриди, не только участвовала во всех военных походах и дипломатических сношениях с иностранными державами, но и принимала самое активное участие как в управлении княжеским домениальным хозяйством в качестве тиунов и огнищан, так и в управлении самим государством в качестве посадников (в городах) и волостелей (в сельской местности). Из членов этой дружины затем формировался высший слой древнерусской знати, часть которой, наряду с высшим епископатом и «старцами градскими», входила в состав Боярской думы, существование которой профессор В.О. Ключевский, автор знаменитой монографии «Боярская дума Древней Руси» (1881), относил к концу X в. Как установил современный историк П.С. Стефанович, в состав Боярской думы входило не более 20―30 представителей самых знатных боярских родов.

2) Младшая дружина, членов которой в письменных источниках именуют детскими, отроками или пасынками, представляла собой личную гвардию князя, которая участвовала с ним во всех военных походах, а также выполняла отдельные поручения князя как по управлению его домениальным хозяйством, так и самим государством в качестве стражей общественного порядка, мечников (судебных исполнителей), вирников (сборщиков штрафов) и т.д. Как правило, члены младшей дружины были неразлучны с князем и жили на его дворе или рядом с ним.

С середины XI в. начинается процесс разложения княжеской дружины как чисто военной и мобильной корпорации, и происходит становление боярского вотчинного и феодального землевладения. Процесс этот, вероятнее всего, шел двумя основными путями:

Либо через пожалование государственной земли в частное неотчуждаемое владение - аллод, или вотчину, владельцами которых, как правило, являлись члены старшей княжеской дружины, в частности, бояре;

Либо через пожалование земли из княжеского домена в частное, но отчуждаемое владение - лен, или феод, владельцами которых, по всей видимости, являлись члены младшей княжеской дружины, которых в источниках именовали милостниками.

С конца XII в. «младшая» дружина постепенно поглощается княжеским двором и в исторических источниках впервые появляется термин «дворяне». Процесс становления боярского вотчинного землевладения в основном завершился тоже в конце XII в., и с этого момента многие дружинники превратились в поземельных вассалов великого киевского князя и других великих (удельных) князей. Тогда же на Руси возникает и «сеньориальный режим», когда вместе с землей ее владелец получал административно-полицейскую власть и фискальные права в отношении зависимого от него населения.