Основные сословия 19 века. Сословия российской империи. Реформы Александра II

В первой половине XIX в. все население Российской империи продолжало делиться на сословия, представлявшие собой замкнутые группы населения, которые отличались между собой социальным положением, оп- 24 ределенными правами и обязанностями. Существовали привилегированные («неподатные») и непривилегированные («податные») сословия. К первым принадлежали дворяне, духовенство, купечество, казачество; ко вторым - крестьяне и мещане. Дворяне представляли собой господствующее привилегированное сословие светских землевладельцев, высших и средних государственных служащих. Юридическое оформление дворянства как сословия было окончательно завершено губернской реформой 1775 г. и жалованной грамотой дворянству 1785 г. Были подтверждены привилегии дворянства, образованы дворянские общества, а также губернские и уездные депутатские собрания для выборов должностных лиц местной администрации и суда, для обсуждения правительственных проектов и сословных нужд. Павел I отменил эти сословные привилегии. Александр I в первые же дни своего царствования поспешил восстановить дворянское самоуправление. В зависимости от происхождения и степени заслуг все дворянство еще со времен Петра I подразделялось на потомственных и личных. Звание потомственного дворянина можно было получить по наследству от отца, а также в результате пожалования верховной властью и за награждение орденами. Право на получение личного дворянства имели чиновники IX-XIV классов Табеля о рангах. Юридически лишь потомственное дворянство являлось той социальной группой, на которую в полной мере распространялись привилегии, выделявшие дворянство в особое сословие. Основой политического и экономического могущества этого дворянства являлись владение землей, крепостными и то особое положение, которое оно занимало в механизме государственной власти. В 1858 г. в России насчитывалось 285.411 дворян (из них 158.206 потомственных и 127.205 личных). Права и привилегии дворянства были закреплены в 1830-х годах в ходе кодификации законов. Были упрочены их позиции в органах местного самоуправления. В уездах и губерниях по выборам дворянских собраний замещались почти все полицейские и судебные должности. Приняты меры по ограждению дворянства от притока разночинцев, а также по сохранению дворянского землевладения. В 1845 г. были повышены классы чинов, дававших право на личное (12-й для военных чинов и 9-й для гражданских) и потомственное дворянство (6-й для военных и 4-й для гражданских), установлено, что только первые степени российских орденов дают право на потомственное дворянство (кроме орденов Георгия и Владимира, все степени которых давали это право). Заняв положение социальной, политической и государственной элиты, дворянство стало играть ведущую роль в развитии светской национальной культуры. По заказу дворян строились дворцы и особняки в столицах, архитектурные ансамбли в поместьях, работали художники и скульпторы. Дворяне содержали театры, оркестры, собирали библиотеки. Большинство известных писателей, поэтов и философов принадлежало к дворянству. Дворянами были все члены Государственного совета, Сената, министры, офицеры армии и флота. В целом исторические заслуги дворянства перед Россией были поистине огромны. На территории России в первой половине XIX в. существовали различные религиозные культы и вероисповедания (буддизм, иудаизм, ислам, христианство), которые обеспечивались духовными лицами, обычно организованных в церковные иерархии. Господствующей церковью России являлась Русская православная церковь, духовенство которой составляло особое сословие. Духовенство подразделялось на белое (священнослужители, церковнослужители) и черное (монашество). Белое, в свою очередь, разделялось на епархиальное, военное, придворное и заграничное. В 1825 г. в составе белого духовенства было 102 тыс. человек, которые обслуживали около 450 соборных и около 24,7 тыс. приходских церквей, около 790 молитвенных домов и часовен. В 377 мужских монастырей было около 3,7 тыс. монашествующих и свыше 2 тыс. послушников, в 99 женских монастырях - около 1,9 тыс. монахинь и свыше 3,4 тыс. послушниц. В духовенство был закрыт доступ выходцам из других сословий. Священнослужителями могли быть только дети «духовного чина». Вместе с тем, они не могли перейти в другое сословие кроме податного. В конце XVIII в. священники были освобождены от телесных наказаний. По своему экономическому положению духовенство сильно различалось в зависимости от места в церковной иерархии. Жизненный уровень сельского приходского священника мало чем отличался от уровня жизни крестьянина, и это беспокоило правительство, заставляло изыскивать средства для его повышения. В целом русское духовенство, исповедуя христианскую религию, полностью вписалось в главную национальную идею России - самодержавие, православие, народность. Купечество России как отдельное сословие делилось на три гильдии. Купцы первой гильдии, имевшие большие капиталы, вели оптовую внутреннюю и внешнюю торговлю; второй гильдии - могли вести крупную торговлю только внутри российских губерний; третьей - занимались мелкой и розничной торговлей внутри отдельных губерний, уездов и волостей. В 1811 г. из общего числа городского населения России в 2,7 млн. человек купцы составляли 201,2 тысячи или 7,4%. Это была нарождающаяся городская буржуазия, значительную часть которой составляло торговое купечество. Немногочисленность купечества и большая степень концентрации денежных средств приводили к тому, что размах торговых операций крупных купцов был очень большим. Нередко один купец с помощью своих приказчиков торговал и на рынках Сибири, и на Нижегородской ярмарке, и в Москве, и на Украине, и в ряде других столь же отдаленных друг от друга местностях России. Внутренняя оптовая торговля сочеталась с торговлей внешней на восточной и западной границах государства. Торговые операции таких купцов не были специализированы: они совершали одновременно соляные и винные поставки, вели торговлю хлебом и промышленными изделиями и т. д. Военным сословием являлось казачество, в котором числилось население ряда местностей России, пользовавшееся особыми правами и преимуществами на условиях обязательной и общей воинской повинности. Служилое казачество начало складываться с XIV в., в последующие столетия продолжалась его деятельность. В начале XIX в. Александр I утвердил «Положения казачьих войск», которые определяли устройство и порядок службы каждого казачьего войска: Донского, Черноморского, Оренбургского, Уральского, Симбирского, Кавказского, Азовского. Эти положения окончательно превратили казачество в особое военное сословие. Отныне вводились: особый порядок отбывания воинской повинности, освобождение от подушной подати, от рекрутской повинности, право беспошлинной торговли в пределах войсковых территорий и др. В 1851 г. было учреждено Забайкальское казачье войско. Атаманом всех войск считался наследник престола. Станичные атаманы избирались, что являлось проявлением демократизма в их общественной жизни. Фактически казаки участвовали во всех войнах, которые вела в XIX в. Россия. В конце 50-х годов XIX в. казачество насчитывало 1,5 млн. человек. Мещанство входило в податную группу сословий. Оно состояло из городского населения - ремесленников, наемных работников, мелких торговцев и др. Они были обложены высокой подушной податью, поставляли рекрутов и могли быть подвергнуты телесным наказаниям. Мещане образовывали значительную часть городского населения страны. В 1811 г. они составляли 35,1% от численности российских горожан (949,9 тыс. человек). Особенностью первой половины XIX века стало быстрое расширение слоя разночинцев. Это были выходцы из различных сословий, получившие образование и поступившие на государственную службу. Они пополнялись за счет детей церковнослужителей, мещан, купцов второй и третьей гильдий, чиновников, нижних воинских чинов. В правовом отношении разночинцы не имели права владеть землями, крепостными крестьянами, фабриками и заводами, а также заниматься торговлей и ремеслами, но могли получать образование. Источником дохода для многих из них стал умственный труд. Это создавало благоприятные условия для формирования разночинной интеллигенции. Крестьянство представляло собой самое большое многочисленное сословие в России первой половины XIX в. В конце 50-х годов оно составляло 86% населения страны. По правовому статусу крестьяне делились на три основные категории: помещичьи, государственные и удельные. Самой значительной категорией крестьянства были крестьяне помещичьи - около 11 млн. душ мужского пола. Основная масса крепостных крестьян приходилась на центральные губернии страны, Литву, Белоруссию и Украину. Там они составляли от 50% до 70% населения. В северных и юго-степных районах удельный вес крепостных крестьян колебался от 2% до 12%. Совсем не было крепостных в Архангельской губернии, а в Сибири их насчитывалось всего 4,3 тыс. человек. По форме повинности помещичьи крестьяне делились на оброчных, барщинных, дворовых и приписанных к частным заводам и фабрикам. Форма и тяжесть повинности крестьян зависели от экономических условий региона: плодородности почв, наличия пахотной земли, развития промыслов, а также от состоятельности и личности помещика. Положение государственных крестьян - 8-9 млн. душ мужского пола - было несколько лучше помещичьих. Они принадлежали казне и официально считались «свободными сельскими обывателями». Основная масса государственных крестьян была сосредоточена в северных и центральных губерниях России, на левобережной и степной Украине, в Поволжье и Приуралье. Эта категория крестьян должна была платить государству оброк, а местным властям - определенные налоги. Норма земельного надела для них была установлена в 8 десятин на одну мужскую душу в малоземельных губерниях и 15 десятин - в многоземельных. Фактически же это положение не соблюдалось. В 1837 г., когда было создано Министерство государственных имуществ, правительство пыталось решить проблему малоземелья крестьян массовыми переселениями. Тогда же начала вводиться система крестьянского самоуправления. Удельные крестьяне - около 1 млн. душ мужского населения - принадлежали императорской фамилии. Для управления ими в 1797 г. был создан Департамент уделов. За первую половину XIX в. количество удельных крестьян увеличилось вдвое. Они расселялись по 27 губерниям, причем более половины сосредоточивались в губерниях - Симбирской и Самарской. В повинности удельных крестьян входили оброк, денежные и натуральные пошлины. Таким образом, в первой половине XIX в. Россия была страной с жесткой сословной организацией общества. Причем, если в правление Александра I предпринимались попытки ослабить сословные перегородки, то меры правительства Николая I, напротив, были направлены на их укрепление. В результате вплоть до реформ 1860-х гг. крестьянство, то есть подавляющая часть населения страны, практически было отстранено от участия в политической и общественной жизни страны, не имело опыта использования гражданских прав. В целом социальная структура России соответствовала средневековому уровню политической культуры общества, ее консервация была попыткой сохранения феодальных отношений. * * * Итак, в первой половине XIX в. вопреки тормозящему влиянию крепостничества, социально-экономическое развитие России было в целом прогрессивно-поступательным, а направление - буржуазным. Особенно заметно эти тенденции проявлялись в крупной обрабатывающей промышленности, в появлении первых железных дорог и пароходов, в формировании буржуазии и вольнонаемных работных людей. В то же время продолжалось и нарастало уже хроническое отставание России - экономическое, социальное, политическое, структурное, технологическое - от наиболее передовых стран Европы. Глобальная проблема России - ответить на вызов времени, ликвидировать это отставание. В первой половине XIX в. решение этой действительно исторической проблемы во многом зависело от внутренней и внешней политики двух российских императоров - Александра I и Николая I.

Вначале для обозначения коллегии, корпорации, и лишь затем было перенесено на корпоративно организованные группы людей.

Стройной системы сословий в Российской империи так и не образовалось, так что отдельные исследователи (М. Конфино) считают, что сословий западноевропейского типа в России вообще никогда не было.

Классификация в начале XX века

Реформы Александра II

Примечания

Источники

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое "Сословия в Российской империи" в других словарях:

У этого термина существуют и другие значения, см. Государственный контроль. З … Википедия

В течение всего двухвекового периода её существования было многонациональным, хотя ядро населения империи, именуемое титульной нацией, составляли русские, национальная идентичность которых сформировалась в среде восточнославянского населения… … Википедия

Население Российской империи на момент её провозглашения и в течение всего двухвекового периода её существования было многонациональным, хотя ядро населения империи, именуемое титульной нацией, составляли великороссы (русские), национальная… … Википедия

Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 года всеобщая перепись населения Российской империи (без Великого княжества Финляндского за пределами Гельсингфорса), проведённая 28 января 1897 года путём непосредственного… … Википедия

Перепись населения 1897 г. всеобщая перепись населения Российской империи (кроме Финляндии), проведённая 28 января 1897 года путём непосредственного опроса всего населения на одну и ту же дату. Инициатором проведения переписи выступил русский… … Википедия

Перепись населения 1897 г. всеобщая перепись населения Российской империи (кроме Финляндии), проведённая 28 января 1897 года путём непосредственного опроса всего населения на одну и ту же дату. Инициатором проведения переписи выступил русский… … Википедия

Перепись населения 1897 г. всеобщая перепись населения Российской империи (кроме Финляндии), проведённая 28 января 1897 года путём непосредственного опроса всего населения на одну и ту же дату. Инициатором проведения переписи выступил русский… … Википедия

Перепись населения 1897 г. всеобщая перепись населения Российской империи (кроме Финляндии), проведённая 28 января 1897 года путём непосредственного опроса всего населения на одну и ту же дату. Инициатором проведения переписи выступил русский… … Википедия

Книги

• Дворянские роды Российской империи. Том 1. Князья , . В 10-томном издании обобщен и систематизирован материал по дворянским родам Российской империи, потомки которых в настоящее время живут во многих странах мира. Документальность изложения и…

Повседневная жизнь дворян в начале и первой половине XIX века была очень разной. Жители городов и промышленно развитых районов страны могли говорить о серьезных и заметных переменах. Жизнь глухой провинции, деревни в особенности, шла в основном по-старому. Многое зависело от сословного и имущественного положения людей, места их жительства, вероисповедания, привычек и традиций.

В первой половине XIX века тема богатства дворян оказалась тесно связанной с темой их разорения. Долги столичного дворянства достигли астрономических цифр. Одной из причин было укоренившееся со времен Екатерины II представление: истинно дворянское поведение предполагает готовность жить не по средствам. Стремление «с расходом свести доход» стало характерным лишь в середине 30-х гг. Но и тогда многие вспоминали с грустью о веселых былых временах.

Долги дворянства росли и по другой причине. Оно испытывало сильную потребность в свободных деньгах. Доходы помещиков складывались в основном из продуктов крестьянского труда. Столичная же жизнь требовала звонкой монеты. Продавать сельскохозяйственную продукцию помещики в массе своей не умели, а часто просто стыдились заниматься этим. Гораздо проще было обратиться в банк или к заимодавцу, чтобы взять в долг или заложить имение. Предполагалось, что за полученные деньги дворянин приобретет, новые поместья или увеличит доходность старых. Однако, как правило, деньги уходили на постройку домов, балы, дорогие наряды. Владея частной собственностью, представители данного сословия, «праздного класса» могли себе позволить достойный их состояния досуг, причем с демонстрацией своего высокого положения в социальной иерархии и «демонстративным поведением». Для дворянина практически все время, свободное от служебных дел, превращалось в досуг. Имея такой неограниченный досуг, первое сословие располагало наиболее благоприятными условиями для трансформации и пересмотра не только всех прежних его форм, но и радикального изменения соотношения между государственной и частной жизнью в пользу последней. Досуг с XVIII века приобретал статус, которого ранее никогда не имел. Этот процесс шел параллельно с утверждением светского характера всей культуры и постепенного вытеснения (но не уничтожения) сакральных ценностей мирскими. Досуг приобретал все большую очевидную ценность для дворянина по мере утверждения светской культуры. Основные формы этого досуга были изначально в XVIII веке заимствованы, а затем в XIХ веке переведены на язык собственной отечественной культуры. Заимствование западноевропейских форм досуга первоначально происходило под давлением государственных указов и в противовес национальным традициям. Дворянин являлся проводником этой культуры и актером, лицедеем этого театра. Свой досуг, будь то праздник, бал, появление в театре или картежный поединок, он проигрывал как актер на сцене, на виду у всего общества. Не случайно в XVIII веке интерес к театру был огромным, театральное искусство доминировало над всеми остальными, включало в себя их и даже подчиняло. Но главным была театрализация всей жизни дворянина. Она проявлялась в частной жизни напоказ, в публичности досуга, в котором сознательно демонстрировался костюм, манеры, поведение, важные умения и способности. Вся эта демонстрация носила зрелищный характер, как в театре, который стал лидером досуга и образцом для сценичности поведения дворянина, для его игры в реальной жизни. В данном исследовании были выявлены факторы большой популярности светского досуга в Москве. Благодаря сохранению в сознании московского дворянства не только православных, но и языческих корней восприятие западных форм досуга проходило здесь гораздо быстрее. Этому процессу также способствовала известная «бытовая свобода» московского дворянства.

Петровская эпоха ознаменовалась новыми традициями зрелищ. Важнейшим новшеством были фейерверки, которые имели общественно- политический характер. Маскарады проводились либо в форме костюмированных шествий, либо в виде демонстрации карнавальных костюмов в публичном месте. Театральные представления прославляли царя и его победы, поэтому стали частью официальной жизни и позволили познакомить избранную публику с переводными пьесами и западноевропейским сценическим искусством. При Елизавете Петровне фейерверки распространили на дворцы вельмож, маскарады превратили в костюмированный бал, в котором наметились некоторые робкие тенденции в его эволюции к развлекательной культуре. На первом месте в театральных вкусах высшей аристократии стояло зрелищное и музыкальное оперное искусство. В эпоху правления Екатерины II государственные официальные торжества с фейерверками и маскарадами сменялись частными иллюминациями в дворянских усадьбах. Расцвет городских и усадебных театров в период правления Екатерины II был обусловлен художественной эстетикой Просвещения и ростом самосознания русского дворянства. При всем разнообразии жанров первенство оставалось за комедией. В первой половине XIX века фейерверки стали зрелищем «малых форм», достоянием дворянских усадеб.

Фейерверки, театральные представления, бальные танцы несли в себе печать тех художественных стилей, которые существовали в данный период развития бытовой культуры. От красочных барочных фейерверков, зрелищных пантомимных театральных постановок, от медленных и монотонных танцев в пышных нарядах постепенно перешли к строгим архитектурным формам фейерверков, к классическим балетам с естественными танцами, античной драматургии, быстрым летающим вальсам. Но в первой половине античная классика оказалась исчерпанной и уступила место сначала романтизму, а затем национальному стилю в бытовой культуре и мироощущении. Это отразилось и на развитии музыки, театра, танцевальной и зрелищной культуры.

Наряду с публичными маскарадами, которые сохраняли сословные перегородки, пышным цветом расцвели и частные, где все участники были хорошо знакомы, и интрига инкогнито ушла в прошлое. Большое значение в театральной жизни московского дворянства сыграла война 1812 года. Дворяне приветствовали народные дивертисменты, водевили и развитие национальной оперы. Балетное искусство стало модой высшей аристократии, но во вкусах зрителя постепенно одержал победу интерес к русскому драматическому искусству.

Появились зачатки домашнего музицирования и песенного искусства, которое существовало главным образом в виде лирического канта и бытовой «книжной песни». «Царство женщин» на русском престоле усиливало роль женщин в танцевальной культуре, и они постепенно становились хозяйками бала. Расцвет итальянской оперы и нарастание танцевальной культуры способствовали развитию вокального и песенного искусства в дворянских домах московской знати. Правление Екатерины II стало временем расцвета частных балов и общественных балов в Дворянском собрании, которые стали важной частью самоидентификации московского дворянства. На смену салонности и церемонности постепенно пришла естественность и раскованность танцевальной культуры. Московское общество охватило музыкальное любительство игры на фортепиано и вокала. Достижениями данного периода были крепостные, уникальные роговые оркестры, активная концертная деятельность, распространение песенной культуры. Эпоха Александра I и Николая I характеризовались внесением развлекательного элемента в бальную культуру. Новые танцы несли в себе мощное гендерное начало, раскрепощенную атмосферу и общую эмансипацию бальной культуры. Важнейшими факторами развития исполнительской культуры стал расцвет салонов и распространение нотных альбомов. Дворянство стало основным контингентом среди слушателей концертов. Среди московских дворян появлялись настоящие ценители, знатоки музыки и даже композиторы. Музыка стала образом жизни московского дворянина.

В первой половине столетия дворянские дети получали домашнее образование. Обычно оно состояло в изучении двух-трех иностранных языков и начальном освоении основных наук. Учителями чаще всего нанимали иностранцев, которые у себя на родине служили кучерами, барабанщиками, актерами, парикмахерами.

Домашнему воспитанию противопоставляли частные пансионы и государственные училища. Большинство русских дворян по традиции готовили своих детей к военному поприщу. С 7-8 лет дети зачислялись в военные училища, а по их окончании поступали в высшие кадетские корпуса в Петербурге. Правительство считало уклонение от службы предосудительным. К тому же служба являлась составляющей дворянской чести, была связана с понятием патриотизма.

Жилье среднего дворянина в городе украсилось в начале XIX века персидскими коврами, картинами, зеркалами в позолоченных рамах, дорогой мебелью из красного дерева. В летнее время дворяне, сохранившие поместья, покидали душные города. Деревенские помещичьи дома были однотипны и представляли собой деревянную постройку с тремя- четырьмя колоннами у парадного крыльца и треугольником фронтона над ними. Зимой, обычно перед Рождеством, помещики возвращались в город. Обозы в 15-20 подвод отправлялись в города заранее и везли припасы: гусей, кур, свиные окорока, вяленую рыбу, солонину, муку, крупу, масло.

Первая половина XIX века - время поисков «европейских» альтернатив дедовским нравам. Не всегда они были успешными. Переплетение «европеизма» и привычных представлений придавало дворянскому быту черты яркого своеобразия и привлекательности.

В ХIХ веке развитие мужской моды стало определять культурно-эстетическое явление дендизма. Основой ее был фрак с хорошим сукном, умелым кроем и безупречным пошивом, который дополняли белоснежное белье, жилет, шейный платок, сюртук, панталоны, цилиндр и перчатки. Русские денди подчеркивали материальный достаток, увлекались модными аксессуарами, не могли отучиться от пристрастия к бриллиантам, мехам. Женская мода конца XVIII — начала XIX века ознаменовалась взлетом античной моды. Одетая в легкие туники и развевающиеся шали, «античная богиня» того времени своим костюмом резко обозначила роль женщины в жизни и обществе. На смену воздушному и хрупкому облику романтической дворянки пушкинского времени пришла светская львица, костюм которой характеризовался широким кринолином, плавными приглушенными формами, подчеркивающими земную красоту женщины.

Первое сословие: Аристократы, бояре.

Права: Высшее сословие в стране. Владели землями, стадами скота и холопами как личной собственностью. Власть их над холопами была практически безграничной, допускались над ними часто любые зверства. Права бояр могли ограничить лишь представители их собственного сословия, либо царской семьи.

Обязанности: Отбывать службу на благо государства. Это служба заключалась в занятии государственных постов, то есть управленческой деятельности, военной и дипломатической деятельности. Это министры, генералы, генерал-губернаторы больших областей, послы в крупных державах. За это называются «служилыми людьми»

Сословие: дворяне и боярские дети (низшие слои общества аристократов)

Права: Аналогичны первому сословию, но земель и холопов имели немного, во всем подчинялись боярам.

Обязанности: Отбывать обязательную (до 18 века) службу на благо государства. «Служилые люди». Чаще всего занимали управленческие посты более низкого ранга. К этому сословию относились офицеры, послы мелких княжеств, чаще азиатских, губернаторы и градоначальники малозначительных провинций.

Сословие: Стрельцы

Права: Низшее сословие из всех «служилых людей», еще традиционно назывались «приборными людьми» (то ест призванными в войско извне). Получали денежное и продуктовое жалование от государства, а также право пользования земельными наделами. Жили в стрелецких слободах на окраинах городских «посадов». Это зажиточные слои населения.

Обязанности: Военная служба на благо государства. Это регулярное войско России. Командирами их были дворяне и боярские дети. Иногда командирами становились и сами стрельцы (их звали «начальными людьми»)

Сословие: Посадские люди (низшие слои городских жителей, простолюдины)

Права: Минимум. Подчиняться всем высшим сословиям и трудиться на них. Это ремесленники, называемые «черными людьми». Лично свободны.

Обязанности: Отбывать «тягло» (систему повинностей и налогов в пользу государства), за это назывались «тяглыми людми». Это был чаще всего оброк либо уплата податей. Например, горожанин отбывал какое-то время на службе ямщика и приносил доход со службы в казну. Права владеть землей не имели, жили общинами, землей владели община, подчинялись ей.

Сословие: Крестьяне

Права: Минимум. До конца 18 века крестьяне не имели права даже жаловаться не жестокости к ним государству. Лично свободны. Также «Тяглые люди», «черные люди», «черные души», жители «черных слобод».

Обязанности: Работать на общинной земле (частной собственности на нее не имели), покоряться общине, платить массу податей в казну.

Сословие: Холопы:

Права: Ноль. Полная собственность барина. Могут быть убиты, искалечены, проданы или разлучены с семьей по приказу барина. Убийство холопа не считалось по закону убийством, за него хозяин не отвечал – отвечал штрафом лишь убийца чужого холопа. Самое низшее сословие всего общества. Не относились даже к «тяглым людям». Не отвечали перед судом за кражу или иное правонарушение, тк не считались субъектами закона, наказать мог лишь барин. Податей в казну не платили, за них все решал барин.

Обязанности: Работать на барина, отбывать барщину, то есть объем труда в пользу хозяина, даже непосильный. В целом права и обязанности раба. В холопы можно было продать самого себя за долги. Выполняли черную работу, иногда и ремесленную.

Таблица сословий 19 века

Сословие: дворяне

Права: это феодальное привилегированное сословие. Дворянин мог одновременно принадлежать и к духовенству. До 1861 года дворяне в основном были в России помещиками – владельцами земель и крестьян. После реформы право владения людьми у них было отобрано, но большая часть земель и угодий оставалась в их владении. Имели собственное сословное самоуправление, свободу от телесных наказаний, исключительное право в стране покупать землю.

Обязанности: Из числа дворян набирались офицеры, но военная и государственная служба не была обязательна с 1785 года. Власть на местах – губернаторская, городское самоуправление в крупных городах, в 19 веке была исключительно из дворян. В земствах также заседало большинство дворян. Существовало личное и потомственное дворянство. Первое назначалось за заслуги перед Отечеством и его нельзя было передать по наследству.

Сословие: духовенство.

Права: Освобождались от телесных наказаний, налогов и повинностей, имели внутри сословное самоуправление. Духовенство было лишь половиной одного процента всего населения страны. Освобождены были от службы в армии (и рекрутских наборов от их отмены во время реформы 1861 года).

Обязанности: Служили в церквях – русской православной, католической либо прочих вероисповеданий. Часть духовенства могла наследовать свое сословие. Часть приобретала его лишь на время своей жизни. Если же священник снимал с себя сан, он возвращался в то сословие, в котором пребывал до принятия сана.

Сословие: городское. Оно делилось на пять весьма не похожих друг на друга состояний. К ним относились почетные граждане городов, купцы, мещане, ремесленники и рабочие. Купцы, в свою очередь, по степени количества привилегий подразделялись на гильдии.

Права: Купцы право именоваться купеческим сословием лишь пока платили сбор своей гильдии. Почетные граждане, как дворяне и духовенство, были освобождены от телесных наказаний. Почетные граждане (не все) могли передавать свое состояние в сословии по наследству.

Обязанности: Рабочие и ремесленники (так как они объединялись в цеха, то именовались еще цеховыми людьми, практически ничего из привилегий не имели. Городское сословие не имело права переселяться в деревни (равно как и крестьянам запрещено было переходит в город). Городское сословие платило основную массу податей в стране.

Сословие: крестьяне

Права: Крестьяне получили личную свободу лишь в 1861 году. До этого свободных крестьян в России фактически не существовало – все они были крепостными. По принципу того, кому они принадлежали, крестьяне делились на помещичьих, на казенных, то есть государственных и посесионных (принадлежали предприятию). Имели право подавать жалобы на своих помещиков за жестокое обращение. Покидать деревню имели право лишь с согласия помещика (либо представителя администрации). Те по своему усмотрению выдавали им паспорта.

Обязанности: Работать на хозяина, отбывать барщину или, работая вне его хозяйства, приносить ему оброк в денежном выражении. Земли не имели. Право владеть землей либо арендовать ее у помещика крестьяне получили лишь после 1861 года.

С создания Русского централизованного государства и вплоть до 1917 г. в России существовали сословия, границы между которыми, а также их права и обязанности законодательно определялись и регулировались правительством. Первоначально, в ХУI-ХУII вв. на Руси были сравнительно многочисленные сословные группы со слабо развитой корпоративной организацией и не очень четкими разграничениями между собою в правах.

В дальнейшем, в ходе петровских реформ, а также в результате законодательной деятельности преемников Императора Петра I, в особенности Императрицы Екатерины II, произошла консолидация сословий, формирование сословно-корпоративных организаций и учреждений, стали более четкими межсословные перегородки. При этом специфику российского общества составляли более широкие, чем во многих других европейских странах, возможности перехода из одного сословия в другое, в том числе повышения сословного статуса через государственную службу, а также широкое включение в состав привилегированных сословий представителей вошедших в Россию народов. После реформ 1860-х гг. сословные различия стали постепенно сглаживаться.

Все сословия Российской Империи делились на привилегированные и податные. Различия между ними заключались в правах на государственную службу и чинопроизводство, правах на участие в государственном управлении, правах на самоуправление, правах по суду и отбыванию наказания, правах на собственность и торгово-промышленную деятельность и, наконец, правах на получение образования.

Сословное положение каждого российского подданного определялось его происхождением (по рождению), а также его служебным положением, образованием и родом занятий (имущественным положением), т.е. могло изменяться в зависимости от продвижения на государственной - военной или гражданской - службе, получения ордена за служебные и внеслужебные заслуги, окончания высшего учебного заведения, диплом которого давал права на переход в высшее сословие, и успешной торгово-промышленной деятельности. Для женщин повышение сословного статуса было возможно также путем брака с представителем более высокого сословия.

Государство поощряло наследование профессий, что проявлялось в стремлении дать возможность получения специального образования за счет казны, в первую очередь детям специалистов данного профиля (горных инженеров, например). Так как жестких границ между сословиями не существовало, их представители могли переходить из одного сословия в другое: с помощью службы, награды, образования, успешного ведения какого-либо дела. Для крепостных крестьян, например, отдавать детей в учебные заведения означало свободное состояние для них в будущем.

Функции по охране и удостоверению прав и привилегий всех сословий принадлежали исключительно Сенату. Он рассматривал дела о доказательстве сословных прав от дельных лиц и о переходе из одного состояния в другое. Особенно много дел отложилось в фонде Сената по охране прав дворянства. Он рассматривал доказательства и утверждал в правах на дворянское достоинство и на почетные титулы князей, графов и баронов, выдавал грамоты, дипломы и другие акты, удостоверявшие эти права, составлялись гербы и гербовники дворянских родов и городов; ведал делами о производстве за выслугу лет в гражданские чины до пятого класса включительно. С 1832 г. на Сенат было возложено причисление к почетному гражданству (личному и потомственному) и выдача соответствующих грамот и свидетельств. Сенат осуществлял также контроль за деятельностью дворянских депутатских собраний, городских, купеческих, мещанских и ремесленных обществ.

Крестьянство.

Крестьянство, как в Московской Руси, так и в Российской Империи, было низшим податным сословием, составлявшим подавляющее большинство населения. В 1721 г. различные группы зависимого населения были объединены в укрупненные категории казенных (государственных), дворцовых, монастырских и помещичьих крестьян. При этом в категорию казенных попали бывшие черносошные, ясачные и т.п. крестьяне. Всех их объединяла феодальная зависимость непосредственно от государства и обязанность уплаты, наряду с подушной податью, особого (поначалу четырехгривенного) сбора, приравненного по закону к владельческим повинностям. Дворцовые крестьяне находились в непосредственной зависимости от монарха и членов его фамилии. После 1797 г. они образовали категорию так называемых удельных крестьян. Монастырские крестьяне после секуляризации образовали категорию так называемых экономических (поскольку до 1782 г. подчинялись Коллегии экономии). Не отличаясь принципиально ничем от государственных, платя те же повинности и управляясь теми же правительственными чиновниками, они выделялись среди крестьян своей зажиточностью. В число владельческих (помещичьих) крестьян попали как собственно крестьяне, так и холопы, причем положение этих двух категорий в XVIII в. сблизилось настолько, что всякие различия сошли на нет. Среди помещичьих крестьян различались пашенные крестьяне, барщинные и оброчные, и дворовые, но переход из одной группы в другую зависел от воли владельца.

Все крестьяне были прикреплены к своему месту жительства и своей общине, платили подушную подать, и отправляли рекрутскую и другие натуральные повинности, подлежали телесному наказанию. Единственными гарантиями помещичьих крестьян от произвола владельцев было то, что закон охранял их жизнь (право телесного наказания принадлежало владельцу), с 1797 г. действовал закон о трехдневной барщине, формально не ограничивающий барщину 3 днями, но на практике, как правило, применявшийся. В первой половине XIX в. действовали также нормы, запрещающие продажу крепостных без семьи, покупку крестьян без земли и т.п. Для государственных крестьян возможности были несколько большие: право перехода в мещане и записи в купцы (при наличии увольнительного свидетельства), право переселения, на новые земли (с разрешения местного начальства, при малоземелии).

После реформ 1860-х гг. была сохранена общинная организация крестьянства с круговой порукой, запрещением покидать место жительства без временного паспорта и запрещением менять место жительства и записываться в другие сословия без увольнения от общины. Признаками сословного неполноправия крестьян оставалась подушная подать, отмененная лишь в начале XX в., подсудность их по мелким делам особому волостному суду, сохранившему, даже после отмены телесных наказаний по общему законодательству, розги в качестве меры наказания, а по ряду административных и судебных дел - земским начальникам. После того, как в 1906 г. крестьяне получили право свободного выхода из общины и право частной собственности на землю, их сословная обособленность уменьшилась.

Мещанство.

Мещанство - основное городское податное сословие в Российской Империи - берет начало от посадских Московской Руси, объединенных в черные сотни и слободы. Мещане были приписаны к своим городским обществам, покидать которые могли только по временным паспортам, а перечислять в другие - с разрешения властей. Они платили подушную подать, подлежали рекрутской повинности и телесному наказанию, не имели права поступать на государственную службу, а при поступлении на военную службу не пользовались правами вольноопределяющихся.

Для мещан была разрешена мелочная торговля, различные промыслы, работа по найму. Для занятий ремеслом и торговлей они должны были записываться в цехи и гильдии.

Организация мещанского сословия была окончательно установлена в 1785 г. В каждом городе они образовывали мещанское общество, избирали мещанские управы или мещанских старост и их помощников (управы введены с 1870 г.).

В середине XIX в. мещане освобождаются от телесного наказания, с 1866 г. - от подушной подати.

Принадлежность к мещанскому сословию была наследственной. Запись в мещане была открыта для лиц, обязанных избирать род жизни, для государственных (после отмены крепостного права - для всех) крестьян, но для последних - лишь при увольнении из общества и разрешения властей.

Цеховые (ремесленники).

Цехи как корпорации лиц, занимающихся одним и тем же ремеслом, были учреждены при Императоре Петре I. Впервые цеховая организация была установлена Инструкцией Главному магистрату и правилами о приписке в цехи. В дальнейшем права цеховых были уточнены и подтверждены Ремесленным и Городовым положениями при Императрице Екатерине II.

Цеховым предоставлялось преимущественное право на занятие определенными видами ремесла и продажу своих изделий. Для занятий этими ремеслами лицами других сословий от них требовалась временная запись в цех с уплатой соответствующих сборов. Без записи в цех нельзя было открыть ремесленное заведение, держать работников и иметь вывеску.

Таким образом, все лица, записанные в цех, делились на временно и вечноцеховых. Для последних принадлежность к цеху означала в то же время и сословную принадлежность. Полные цеховые права имели лишь вечноцеховые.

Пробыв от 3 до 5 лет в учениках, они могли записаться в подмастерья, а затем, после представления образца своей работы и одобрения его цеховой (ремесленной) управой - в мастера. Для этого они получали специальные свидетельства. Только мастера имели право открывать заведения с наемными рабочими и держать учеников.

Цеховые относились к числу податных сословий и подлежали подушной подати, рекрутской повинности и телесным наказаниям.

Принадлежность к цеховым усваивалась при рождении и при записи в цех, а также передавалась мужем жене. Но дети цеховых, достигнув совершеннолетия, должны были записываться в ученики, подмастерья, мастера, а в противном случае они переходили в мещане.

Цеховые имели свою корпоративную сословную организацию. Каждый цех имел свою управу (в малых городах с 1852 г. цехи могли объединяться с подчинением ремесленной управе). Цеховые избирали ремесленных голов, цеховых (или управных) старшин и их товарищей, подмастерских выборных и поверенных. Выборы должны были происходить ежегодно.

Купечество.

В Московской Руси из общей массы посадских людей выделялись купцы, делившиеся на гостей, купцов Гостиной и Суконной сотен в Москве и "лучших людей" в городах, причем гости составляли наиболее привилегированную верхушку купечества.

Император Петр I, выделив купечество из общей массы горожан, ввел их разделение на гильдии и городское самоуправление. В 1724 г. были сформулированы принципы отнесения купцов к той или иной гильдии: "В 1-й гильдии знатные купцы, которые имеют большие торги и которые различными товары в рядах торгуют, городовые доктора, аптекари и лекари, судовые промышленники. Во 2-й гильдии которые мелочными товары и всякими харчевыми припасы торгуют, ремесленные всяких мастерств люди и прочие, сим подобные; прочие ж, а именно: все подлые люди, обретающиеся в наймах, в черных работах и тем подобные, хотя и граждане суть и в гражданстве счислятися имеют, токмо между знатными и регулярными гражданами не числятся".

Но окончательный вид гильдейское устройство купечества, как и органы городского самоуправления, приобрели при Императрице Екатерине II. 17 марта 1775 г. было установлено, что купцы, имеющие капитала более 500 руб., должны делиться на 3 гильдии и платить в казну по 1% с объявленного ими капитала, а от подушной подати быть свободными. 25 мая того же года было уточнено, что в третью гильдию должны быть записаны купцы, объявившие за собой капитала от 500 до 1 000 руб., во вторую - от 1 000 до 10 000 руб., в первую более 10 000 руб. При этом "объявление капиталов оставлено на добровольное показание на совесть каждому". Те, кто не мог объявить за собой капитала хотя бы в 500 руб., не имели права именоваться купцами и записываться в гильдии. В дальнейшем размеры гильдейского капитала увеличивались. В 1785 г. Для 3-й гильдии был установлен капитал от 1 до 5 тыс. руб., для 2-й - от 5 до 10 тыс. руб., для 1-й - от 10 до 50 тыс. руб., в 1794 г., соответственно, от 2 до 8 тыс. руб., от 8 до 16 тыс. руб. и от 16 до 50 тыс. руб., в 1807 г. - от 8 до 10 тыс. руб., от 20 до 50 тыс. и более 50 тыс. руб.

Грамота на права и выгоды городам Российской империи подтверждала, что "кто объявит более капитала, тому дается место пред тем, кто объявит менее капитала". Другим, еще более действенным средством побуждать купцов к объявлению капитала в больших размерах (в пределах гильдейской нормы) было положение, что в казенных подрядах "доверие" сказывается по мере объявленного капитала.

В зависимости от гильдии, купцы пользовались различными привилегиями и имели различные права на производство торговли и промыслов. Все купцы могли вместо рекрутского набора платить соответствующие деньги. Купцы первых двух гильдий освобождались от телесного наказания. Купцы 1 -и гильдии имели право на внешнюю и внутреннюю торговлю, 2-й - на внутреннюю, 3-й - на мелочную по городам и уездам. Купцы 1-й и 2-й гильдий имели право ездить по городу парой, а 3-й - только на одной лошади.

Лица других сословий могли записываться в гильдии на временных основаниях и, платя гильдейские повинности, сохранять свой сословный статус.

26 октября 1800 г. дворянам было запрещено записываться в гильдии и пользоваться выгодами, присвоенными одним купцам, но 1 января 1807 г. право дворян записываться в гильдии было восстановлено.

27 марта 1800 г. для поощрения купцов, отличившихся в торговой деятельности, было учреждено звание коммерции советника, приравненное к 8-му классу гражданской службы, а затем мануфактур-советника с аналогичными правами. 1 января 1807 г. было введено также почетное звание первостатейных купцов, к которым были отнесены купцы 1-й гильдии, ведущие только оптовую торговлю. На это звание не имели права купцы, имевшие одновременно с оптовой и розничную торговлю или державшие откупа и подряды. Первостатейные купцы имели право ездить по городу, как парой, так и четверней и даже имели право приезда ко двору (но только лично, без членов семейства).

Манифест 14 ноября 1824 г. устанавливал новые правила и выгоды для купечества. В частности, для купцов 1-й гильдии подтверждалось право заниматься банкирским промыслом, входить в казенные подряды на любую сумму и т.д. Право купцов 2-й гильдии на заграничную торговлю было ограничено суммой 300 тыс. руб. в год, а для 3-й гильдии такая торговля воспрещалась. Подряды и откупа, а также частные контракты для купцов 2-й гильдии ограничивались суммой в 50 тыс. руб., банкирский промысел запрещался. Для купцов 3-й гильдии право заводить фабрики ограничивалось легкой промышленностью и числом работников до 32. Было подтверждено, что купец 1-й гильдии, занимающийся только оптовой или заграничной торговлей, именуется первостатейным купцом или негоциантом. Занимающиеся банкирским промыслом могли также именоваться банкирами. Пробывшие 12 лет подряд в 1-й гильдии получали право на награждение званием коммерции или мануфактур-советника. При этом подчеркивалось, что "денежные пожертвования и уступки по подрядам не дают право на награду чинами и орденами" - для этого требовались особые заслуги, например, в области благотворительности. Купцы 1-й гильдии, пробывшие в ней менее 12 лет, имели также право просить о зачислении их детей на государственную службу на правах обер-офицерских детей, а также о приеме их в различные учебные заведения, в том числе университеты, без увольнения от общества. Купцы 1-й гильдии получали право носить мундиры той губернии, в которой записаны. В манифесте подчеркивалось: "Вообще купечество 1-й гильдии не почитается податным состоянием, но составляет особый класс почетных людей в государстве". Здесь же было отмечено, что купцы 1-й гильдии обязаны принимать только должности градских голов и заседателей палат (судебных), совестных судов и приказов общественного призрения, а также депутатов торговли и директоров банков и их контор и церковных старост, а от выбора во все остальные общественные должности имеют право отказываться; для купцов 2-й гильдии к этому списку прибавлялись должности бургомистров, ратманов и членов судоходных расправ, для 3-й - градских старост, членов шестигласных дум, депутатов при разных местах. На все прочие городские должности должны были избираться мещане, если купцы не пожелают их принять.

1 января 1863 г. было введено новое гильдейское устройство. Занятия торговлей и промыслами сделались доступными лицам всех сословий без записи в гильдию при условии оплаты всех торговых и промысловых свидетельств, но без сословных гильдейских прав. При этом к 1-й гильдии была отнесена оптовая торговля, ко 2-й - розничная. Купцы 1-й гильдии имели право на повсеместное занятие оптовой и розничной торговлей, подряды и поставки без ограничений, содержание заводов и фабрик, 2-й - на розничную торговлю по месту записи, содержание фабрик, заводов и ремесленных заведений, подряды и поставки на сумму не более 15 тыс. руб. При этом содержатель фабрики или завода, где есть машины или более 16 работников, должен был брать гильдейское свидетельство, по крайней мере, 2-й гильдии, акционерные общества - 1-й гильдии.

Таким образом, принадлежность к купеческому сословию определялась величиной объявленного капитала. Купеческие дети и неотделенные братья, а также жены купцов принадлежали к купечеству (были записаны на одно свидетельство). Купеческие вдовы и сироты сохраняли это право, но без занятия торговлей. Достигшие совершеннолетия купеческие дети должны были при отделении вновь записываться в гильдию на отдельное свидетельство или переходили в мещане. Неотделенные купеческие дети и братья должны были именоваться не купцами, а купеческими сыновьями и т.д. Переход из гильдии в гильдию и из купцов в мещане был свободный. Переход купцов из города в город разрешался при условии отсутствия недоимок по гильдейским и городским сборам и взятия увольнительного свидетельства. Поступление купеческих детей на государственную службу (кроме детей купцов 1-й гильдии) не разрешалось, если такое право не приобреталось образованием.

Корпоративная сословная организация купечества существовала в виде избираемых ежегодно купеческих старост и их помощников, в обязанности которых входило ведение гильдейских списков, забота о пользах и нуждах купечества и т.д. Эта должность считалась в 14 классе гражданской службы. С 1870 г. купеческие старосты утверждались губернаторами. Принадлежность к купеческому сословию совмещалась с принадлежностью к почетному гражданству.

Почетное гражданство.

В категорию именитых граждан вошли три группы горожан: имеющие заслуги на выборной городской службе (не включенные в систему государственной службы и не вписанные в Табель о рангах), ученые, художники, музыканты (до конца XVIII в. ни Академия Наук, ни Академия Художеств не были включены в систему Табели о рангах) и, наконец, верхушка купечества. Представителей этих трех, разнородных, по сути дела групп объединяло то, что, не имея возможности достичь государственной службой, они могли претендовать на определенные сословные привилегии лично и желали распространить их и на свое потомство.

Именитые граждане были освобождены от телесного наказания и рекрутской повинности. Им разрешалось иметь загородные дворы и сады (кроме заселенных имений) и ездить по городу парой и четверней (привилегия "благородного сословия"), не возбранялось иметь и заводить фабрики, заводы, морские и речные суда. Звание именитых граждан передавалось по наследству, что делало их выраженной сословной группой. Внуки именитых граждан, отцы и деды которых несли это звание беспорочно, по достижении ими 30 лет от роду могли просить о присвоении им дворянства.

Эта сословная категория просуществовала недолго. 1 января 1807 г. звание именитых граждан для купцов было отменено "как смешивающее разнородные достоинства". При этом оно было оставлено в качестве отличия для ученых и художников, но поскольку к тому времени ученые были включены в систему государственной службы, дающей личное и потомственное дворянство, звание это перестало быть актуальным и практически исчезло.

19 октября 1831 г., в связи с "разбором" шляхты, при исключении значительной массы мелкого шляхетства из числа дворян и записи их в однодворцы и в городские сословия, те их них, "кои обращаются в каких-либо ученых занятиях" - врачи, учителя, художники и т.п., а также имеющие узаконенные свидетельства на адвокатское звание, " для различия от производящих мещанский промысел или находящихся в услужении и других низших занятиях" получали звание почетных граждан. Затем, 1 декабря 1831 г., было уточнено, что из художников к этому званию следует причислять только живописцев, литографов, граверов и проч. резчиков на камнях и металлах, архитекторов, скульпторов и т.п., имеющих диплом или свидетельство академии.

Манифестом 10 апреля 1832 г. во всей империи было введено новое сословие почетных граждан, делившихся, как и дворяне, на потомственных и личных. В число потомственных почетных граждан вошли дети личных дворян, дети лиц, получивших звание потомственного почетного гражданина, т.е. рожденные в этом состоянии, купцы, пожалованные званиями коммерции и мануфактур-советников, купцы, награжденные (после 1826 г.) одним из российских орденов, а также купцы, пробывшие 10 лет в 1-й гильдии или 20 лет во 2-й и не впадавшие в банкротство. О получении личного почетного гражданства могли просить лица, окончившие российские университеты, художники свободных состояний, окончившие Академию Художеств или получившие диплом на звание художника Академии, иностранные ученые, художники, а также торгующие капиталисты и хозяева значительных мануфактурных и фабричных заведений, хотя бы они и не были российскими подданными. Потомственное почетное гражданство могло жаловаться "по отличиям в науках" лицам, уже имеющим личное почетное гражданство, лицам, имеющим ученые степени доктора или магистра, воспитанникам Академии Художеств через 10 лет после ее окончания "за отличия в художествах" и иностранцам, принявшим российское подданство и пробывшим в нем 10 лет (если ранее они получили звание личного почетного гражданина).

Звание потомственного почетного гражданина наследовалось. Муж сообщал почетное гражданство жене, если та принадлежала по рождению к одному из низших сословий, причем вдова не теряла этого звания со смертью мужа.

Утверждение в потомственном почетном гражданстве и выдача грамот на него были возложены на Герольдию.

Почетные граждане пользовались свободой от подушной подати, от рекрутской повинности, от постоя и телесного наказания. Они имели право участвовать в городских выборах и избираться в общественные должности не ниже тех, в которые избираются купцы 1-й и 2-й гильдий. Почетные граждане имели право употреблять это наименование во всех актах.

Утрачивалось почетное гражданство по суду, в случае злостного банкротства; некоторые права почетных граждан утрачивались при записи в ремесленные цехи.

В 1833 г. было подтверждено, что почетные граждане не включаются в общую перепись, а по каждому городу им ведутся особые списки. В дальнейшем круг лиц, имевших право на почетное гражданство, уточнялся и расширялся. В 1836 г. было установлено, что просить о личном почетном гражданстве могут лишь выпускники университетов, получившие при окончании какую-либо ученую степень. В 1839 г. право на почетное гражданство было предоставлено артистам императорских театров (1-го разряда, прослужившим определенный срок на сцене). В том же году это право (лично) получили воспитанники высшего коммерческого пансиона в С.-Петербурге. В 1844 г. право получения почетного гражданства было распространено на служащих Российско-Американской компании (из сословий, не имеющих права на государственную службу). В 1845 г. было подтверждено право на потомственное почетное гражданство купцов, получивших ордена Св. Владимира и Св. Анны. С 1845 г. потомственное почетное гражданство стали приносить гражданские чины с 14-го по 10-й класс. В 1848 г. право получения почетного гражданства (личного) было распространено на выпускников Лазаревского института. В 1849 г. к почетным гражданам были причислены врачи, фармацевты и ветеринары. В этом же году право на личное почетное гражданство было предоставлено выпускникам гимназий детям личных почетных граждан, купцов и мещан. В 1849 г. личные почетные граждане получили возможность поступать на военную службу на правах вольноопределяющихся. В 1850 г. право на награждение званием личного почетного гражданина получили евреи, состоящие по особым поручениям при генерал-губернаторах в черте оседлости ("ученые евреи при губернаторах"). В дальнейшем были уточнены права потомственных почетных граждан на поступление в государственную службу, а также расширен круг учебных заведений, окончание которых давало право на личное почетное гражданство. В 1862 г. право на почетное гражданство получили технологи 1-го разряда и инженеры-технологи, окончившие С.-Петербургский технологический институт. В 1865 г. было установлено, что отныне в потомственное почетное гражданство купцы 1-й гильдии возводятся после пребывания в ней "сряду" не менее 20 лет. В 1866 г. право на получение потомственного почетного гражданства было предоставлено купцам 1-й и 2-й гильдий, купившим имения в Западных губерниях ценой не менее 15 тыс. руб.

К почетному гражданству были также причислены представители верхушки горожан и духовных лиц некоторых народов и местностей России: тифлисские первостатейные мокалаки, жители городов Анапы, Новороссийска, Поти, Петровска и Сухума, по представлению начальства за особые заслуги, зайсанги из калмыков Астраханской и Ставропольской губерний, не имеющие чинов и владеющие наследственными аймаками (потомственное почетное гражданство, не имеющие получали личное), караимы, занимавшие не менее 12 лет духовные должности гахамов (потомственно), газзанов и шамасей (лично) и др.

В результате на начало XX в. к потомственным почетным гражданам по рождению принадлежали дети личных дворян, обер-офицеров, чиновников и духовных лиц, пожалованных орденами Св. Станислава и Св. Анны (кроме 1-х степеней), дети священнослужителей православного и армяно-григорианского исповедания, дети церковных причетников (дьячков, пономарей и псаломщиков), окончившие курс в духовных семинариях и академиях и получившие там ученые степени и звания, дети протестантских проповедников, дети лиц, исполнявших беспорочно в течение 20 лет должность закавказского шейх-уль-ислама или закавказского муфтия, калмыкские зайсанги, не имевшие чинов и владеющие наследственными аймаками, и, разумеется, дети потомственных почетных граждан, а к личным почетным гражданам по рождению принадлежали усыновленные дворянами и потомственными почетными гражданами, вдовы церковных причетников православного и армяно-григорианского исповеданий, дети высшего закавказского мусульманского духовенства, если их родители исполняли беспорочно службу в течение 2 лет, зайсанги из калмыков Астраханской и Ставропольской губерний, не имеющие ни чинов, ни наследственных аймаков.

Личное почетное гражданство могло испрашиваться за 10 лет полезной деятельности, а после пребывания в течение 10 лет в личном почетном гражданстве за эту же деятельность могло испрашиваться и потомственное почетное гражданство.

Потомственное почетное гражданство присваивалось окончившим некоторые учебные заведения, коммерции и мануфактур-советникам, купцам, получившим один из российских орденов, купцам 1-й гильдии пробывшим в ней не менее 20 лет, артистам императорских театров 1-го разряда, прослужившим не менее 15 лет, кондукторам флота, прослужившим не менее 20 лет, караимским гахамам, пробывшим в должности не менее 12 лет. Личное почетное гражданство, кроме уже упомянутых лиц, получали поступавшие в гражданскую службу при производстве в чин 14-го класса, окончившие курс в некоторых учебных заведениях, уволенные из гражданской службы с чином 14-го класса и получившие при отставке из военной службы обер-офицерский чин, управляющие сельскими ремесленными мастерскими и мастера этих заведений после службы, соответственно, 5 и 10 лет, управляющие, мастера и преподаватели технических и ремесленных учебных мастерских Министерства торговли и промышленности, прослужившие 10 лет, мастера и мастера-техники низших ремесленных школ Министерства народного просвещения, также прослужившие не менее 10 лет, артисты императорских театров 1-го разряда, прослужившие 10 лет на сцене, кондукторы флота, прослужившие 10 лет, лица, имеющие судоводительские звания и проплававшие не менее 5 лет, судовые механики, проплававшие 5 лет, почетные блюстители еврейских учебных заведений, исполняющие эту должность не менее 15 лет, "ученые евреи при губернаторах" за особые заслуги после службы не менее 15 лет, мастера императорской Петергофской гранильной фабрики, прослужившие не менее 10 лет и некоторые другие категории лиц.

Если почетное гражданство принадлежало данному лицу по праву рождения, оно не требовало особого подтверждения, если присваивалось, требовалось решение Департамента герольдии Сената и грамота из Сената.

Принадлежность к почетным гражданам могла совмещаться с пребыванием в других сословиях - купечестве и духовенстве - и не зависела от рода деятельности (до 1891 г. лишь вхождение в некоторые цехи лишало почетного гражданина некоторых преимуществ его звания).

Корпоративная организация почетных граждан отсутствовала.

Инородцы.

Инородцы были особой категорией подданных в рамках права Российской Империи.

Согласно «Своду законов о состояниях» инородцы подразделялись на:

* сибирских инородцев;

* самоедов Архангельской губернии;

* кочевых инородцев Ставропольской губернии;

* калмыков, кочующих в Астраханской и Ставропольской губерниях;

* киргизов Внутренней Орды;

* инородцев Акмолинской, Семипалатинской, Семиреченской, Уральской и Тургайской

областей;

* инородцев Туркестанского края;

* инородческое население Закаспийской области;

* горцев Кавказа;

«Устав об управлении инородцев» разделял инородцев на «оседлых», «кочевых» и «бродячих» и согласно этому разделению определял их административный и правовой статус. На горцев Кавказа и инородческое население Закаспийской области (туркменов) распространялось так называемое военно-народное управление.

Иностранцы.

Появление в Российской Империи иностранцев, главным образом — из Западной Европы, — начинается еще во времена Московской Руси, нуждавшейся в иностранных военных специалистах для организации «полков иноземного строя». С началом реформ Императора Петра I миграция иностранцев становится массовой. По состоянию на начало XX в. иностранец, желающий поступить в российское подданство, должен был сначала пройти «водворение». Вновь прибывший подавал прошение на имя местного губернатора о целях водворения и роде своих занятий, затем подавалось прошение на имя министра внутренних дел о принятии в российское подданство, причем был запрещён приём евреев и дервишей. Кроме того, любой въезд в Российскую Империю евреев и иезуитов мог проводиться только с особого разрешения министров иностранных дел, внутренних дел и финансов. По истечению пятилетнего «водворения» иностранец мог получить подданство по «укоренению» (натурализации), и получить полные права, например, право вступать в купеческие гильдии, приобретать недвижимость. Иностранцы, не получившие российского подданства, могли поступать на государственную службу, но только «по учебной части», по горному делу.

Казачество.

Казачество в Российской Империи было особым военным сословием (точнее сословной группой) стоявшим особняком от прочих. В основе сословных прав и обязанностей казаков лежал принцип корпоративного владения войсковыми землями и свободы от повинностей при условии обязательной военной службы. Сословная организация казачества совпадала с военной. При выборном местном самоуправлении казаки подчинялись восковым атаманам (войсковым наказным или наказным), которые пользовались правами командующего военным округом или генерал-губернатора. С 1827 г. верховным атаманом всех казачьих войск считался Наследник престола.

К началу XX в. в России существовало 11 казачьих войск, а также казачьи поселения в 2-х губерниях.

При атамане действовал войсковой штаб, на местах управление осуществляли атаманы отделов (на Дону - окружные), в станицах - избираемые станичными сходами станичные атаманы.

Принадлежность к казачьему сословию была наследственной, хотя формально запись в казачьи войска для лиц других сословий не исключалась.

При прохождении службы казаки могли достигать чинами и орденами дворянства. В этом случае принадлежность к дворянству сочеталась с принадлежностью к казачеству.

Духовенство.

Духовенство считалось привилегированным, почетным сословием в России во все периоды ее истории.

Правами, в основном аналогичными православному духовенству, в России пользовались духовные лица армяно-григорианской церкви.

Относительно сословной принадлежности и особых сословных прав римско-католического духовенства, в силу обязательного в католической церкви целибата, вопрос не стоял.

Протестантское духовенство пользовалось правами почетных граждан.

Духовные лица нехристианских исповеданий либо получали почетное гражданство после определенного срока исполнения своих обязанностей (мусульманское духовенство), либо не имели никаких особых сословных прав, кроме принадлежавших им по рождению (иудейские духовные лица), либо пользовались правами, оговоренными в особых положениях об инородцах (ламаистское духовенство).

Дворянство.

Основное привилегированное сословие Российской Империи окончательно сформировалось в XVIII в. Его основу составили бывшие в Московской Руси привилегированные сословные группы так называемых "служилых по отечеству чинов" (т.е. по происхождению). Высшую из них составляли так называемые "думные чины" - думные бояре, окольничие, дворяне и думные дьяки, причем принадлежность к каждой из перечисленных сословных групп определялась как происхождением, так и прохождением "государевой службы". Достичь боярства можно было службой, например, из московских дворян. В то же время ни один сын думного боярина не начинал службу прямо с этого чина - ему нужно было сначала побывать хотя бы в стольниках. Затем шли чины московские: стольники, стряпчие, дворяне московские и жильцы. Ниже московских шли городовые чины: дворяне выборные (или выбор), дети боярские дворовые и дети боярские городовые. Различались они между собою не только "отечеством", но и характером службы и имущественным положением. Думные чины возглавляли государственный аппарат. Московские чины несли придворную службу, составляли так называемый "государев полк" (своего рода гвардию), назначались на руководящие должности в армию и в местную администрацию. Все они имели значительные вотчины или были наделены подмосковными поместьями. Дворяне выборные по очереди посылались для службы при дворе и в Москве, а также служили "дальнюю службу", т.е. ходили в дальние походы и несли административные обязанности вдалеке от уезда, в котором находились их поместья. Дети боярские дворовые также несли дальнюю службу. Дети боярские городовые в силу своего имущественного положения не могли нести дальней службы. Они несли службу городовую или осадную, составляя гарнизоны своих уездных городов.

Все эти группы отличались тем, что службу свою наследовали (и могли продвигаться по ней вверх) и обладали наследственными вотчинами, либо, по достижении совершеннолетия, верстались поместьями, которые и были вознаграждением за их службу.

К промежуточным сословным группам относились так называемые служилые люди по прибору, т.е. завербованные или мобилизованные правительством в стрельцы, пушкари, затинщики, рейтары, копейщики и т.д., причем их дети также могли наследовать службу отцов, но эта служба не была привилегированной и не предоставляла возможностей иерархического возвышения. За эту службу давалось денежное вознаграждение. Земли (при приграничной службе) давались в так называемые "вопчие дачи", т.е. не в поместье, а как бы в общинное владение. В то же время, по крайней мере, на практике, не исключалось их владение холопами и даже крестьянами.

Другой промежуточной группой были подьячие разных категорий, составлявшие основу бюрократической машины Московского государства, верставшиеся в службу добровольно и получавшие за свою службу денежное вознаграждение. Служилые люди были свободны от налогов, падавших всей своей тяжестью на тяглых людей, но никто из них, от городового сына боярского до думского боярина, не был освобожден от телесного наказания и в любую минуту мог быть лишен чина, всех прав и имущества."Государева служба" для всех служилых людей была обязательна, и освободиться от нее можно было

лишь за болезнями, ранами и старостью.

Единственный имевшийся в Московской Руси титул - князь - не давал никаких особых преимуществ, кроме самого титулования и зачастую не означал ни высокого положения на служебной лестнице, ни крупной земельной собственности. Принадлежность к служилым людям по отечеству - дворянам и детям боярским - фиксировалась в так называемых десятнях, т.е. списках служилых людей, составлявшихся при их смотрах, разборах и верстании, а также в даточных книгах Поместного приказа, где обозначались размеры поместий, даваемых служилым людям.

Суть петровских реформ применительно к дворянскому сословию состояла в том, что, во-первых, все категории служилых людей по отечеству слились в одно "благородное шляхетское сословие", причем каждый член этого сословия от рождения был равен всем остальным, а все различия определялись разницей в положении на служебной лестнице, по Табели о рангах, во-вторых, приобретение дворянства службой было узаконено и формально регламентировано (дворянство давал первый обер-офицерский чин в военной службе и чин 8-го класса - коллежского асессора - в гражданской), в-третьих, каждый член этого сословия был обязан находиться на государственной службе, военной или гражданской, вплоть до старости или потери здоровья, в-четвертых, было установлено соответствие военных и гражданских чинов, унифицированных в табели о рангах, в-пятых, были окончательно устранены все различия между поместьями как формой условного владения и вотчинами на основе единого права наследования и единой обязанности служить. Многочисленные мелкие промежуточные группы "старых служб людей" были одним решительным актом лишены привилегий и приписаны к государственным крестьянам.

Дворянство было, прежде всего, служилым сословием с формальным равенством всех членов этого сословия и принципиально открытым характером, позволявшим включать в ряды сословия наиболее преуспевших в государственной службе представителей низших сословий.

Титулы: исконный для России княжеский титул и новые - графский и баронский - имели значение только почетных родовых наименований и кроме прав на титулование никаких особых прав и привилегий своим носителям не предоставляли.

Особые привилегии дворянства в отношении суда и порядка отбывания наказаний не были формально узаконены, а существовали скорее на практике. От телесных наказаний дворяне освобождены не были.

В отношении прав собственности важнейшей привилегией дворянства была монополия на владение населенными имениями и дворовыми людьми, хотя эта монополия была еще недостаточно регламентированной и абсолютной.

Реализацией привилегированного положения дворянства в области образования стало учреждение в 1732 г. Шляхетского корпуса.

Окончательно все права и преимущества российского дворянства были оформлены Жалованной грамотой дворянству, утвержденной Императрицей Екатериной II 21 апреля 1785 г. Этот акт формулировал само понятие дворянства как наследственного привилегированного служилого сословия. Он устанавливал порядок приобретения и доказательства дворянства, его особые права и преимущества, в том числе свободу от налогов и телесных наказаний, а также от обязательной службы. Этим актом учреждалась дворянская корпоративная организация с местными дворянскими выборными органами. А екатерининская губернская реформа 1775 г. несколько ранее закрепляла за дворянством право избрания кандидатов на ряд местных административных и судебных должностей.

Жалованная грамота дворянству окончательно закрепляла монополию этого сословия на владение "крепостными душами". Этим же актом впервые была узаконена такая категория, как личные дворяне. Основные права и привилегии, предоставленные дворянству Жалованной грамотой, оставались, с некоторыми уточнениями и изменениями, в силе вплоть до реформ 1860-х гг., а по ряду положений и до 1917 г.

Потомственное дворянство, по самому смыслу определения этого сословия, передавалось по наследству и, таким образом, приобреталось потомками дворян при рождении. Женщины недворянского происхождения приобретали дворянство при вступлении в брак с дворянином. При этом они не утрачивали дворянских прав при вступлении во второй брак в случае вдовства. В то же время женщины дворянского происхождения не утрачивали своего дворянского достоинства при вступлении в брак с недворянином, хотя дети от такого брака наследовали сословную принадлежность отца.

Табель о рангах определяла порядок приобретения дворянства службой: достижение первого обер-офицерского чина на военной службе и чина 8-го класса на гражданской. 18 мая 1788 г. было запрещено присваивать потомственное дворянство лицам, получившим военный обер-офицерский чин при отставке, но в этом чине не служившим. Манифест 11 июля 1845 г. повысил планку достижения дворянства службой: отныне потомственное дворянство присваивалось лишь тем, кто получил в военной службе первый штаб-офицерский чин (майора, 8-го класса), а в гражданской службе чин 5-го класса (статского

советника), причем эти чины необходимо было получит в действительной службе, а не при отставке. Личное дворянство присваивалось на военной службе получившим обер-офицерский чин, а на гражданской - чины от 9-го до 6-го класса (от титулярного до коллежского советника). С 9 декабря 1856 г. потомственное дворянство на военной службе стал приносить чин полковника (капитана 1-го ранга на флоте), а на гражданской - действительного статского советника.

Жалованная грамота дворянству указала на еще один источник приобретения дворянского достоинства - награждение одним из российских орденов.

Государственный совет 30 октября 1826 г. мнением своим постановил, что "в отвращение от недоразумений о чинах и орденах, лицам купеческого сословия всемилостивейше даруемых" впредь такие пожалования должны приносить только личное, а не потомственное дворянство.

27 февраля 1830 г. Государственный Совет подтвердил, что дети чиновников недворян и лиц духовного звания, получивших ордена, рожденные до пожалования их отцам этой награды, пользуются правами дворянства, равно как и дети купцов, получивших ордена до 30 октября 1826 г. Но по новому статуту ордена Св. Анны, утвержденному 22 июля 1845 г., права потомственного дворянства полагались только награжденным 1-й степенью этого ордена; по указу 28 июня 1855 г. такое же ограничение было установлено и для ордена Св. Станислава. Таким образом, только у орденов Св. Владимира (кроме купцов) и Св. Георгия все степени давали право на потомственное дворянство. С 28 мая 1900 г. право на потомственное дворянство стал давать лишь орден Св. Владимира 3-й степени.

Другим ограничением в праве получения дворянства по ордену был порядок, по которому потомственное дворянство присваивалось лишь награжденным орденами за действительную службу, а не за неслужебные отличия, например, за благотворительность.

Периодически возникал и ряд других ограничений: например, запрещение причислять к потомственному дворянству чинов бывшего Башкирского войска, награжденных какими-либо орденами, представителей римско-католического духовенства, награжденных орденом Св. Станислава (православное духовенство этим орденом не награждалось) и др. В 1900 г. лица иудейского исповедания были лишены права приобретать дворянство чинами на службе и пожалованием орденов.

Просить о возведении в потомственное дворянство могли внуки личных дворян (т.е. потомки двух поколений лиц, получивших личное дворянство и состоявших на службе не менее 20 лет каждый), старшие внуки именитых граждан (звание, существовавшее с 1785 по 1807 гг.) по достижении 30-летнего возраста, если их деды, отцы и сами они "сохраняли именитость беспорочно", а также - по традиции, законодательно не оформленной, - купцы 1-й гильдии по случаю 100-летнего юбилея их фирмы. Так, например, получили дворянство основатели и владельцы Трехгорной мануфактуры Прохоровы.

Особые правила действовали для ряда промежуточных групп. Поскольку в число однодворцев попали и обедневшие потомки старинных дворянских родов (при Императоре Петре I некоторые из них записывались в однодворцы, чтобы избежать обязательной службы), имевшие дворянские грамоты, 5 мая 1801 г. им было предоставлено право отыскивать и доказывать потерянное их предками дворянское достоинство. Но уже через 3 года поведено было рассматривать их доказательства "со всею строгостью", наблюдая при этом, чтобы в дворянство не были допущены люди, утратившие его "за вины и отбывательство от службы". 28 декабря 1816 г. Государственный Совет признал, что одного доказательства наличия дворянских предков для однодворцев недостаточно, необходимо еще достижение дворянства через службу. Для этого однодворцам, представившим доказательства их происхождения от дворянского рода, предоставлялось право поступления на военную службу с освобождением от повинностей и производством в первый обер-офицерский чин через 6 лет. После введения в 1874 г. всеобщей воинской повинности однодворцам было предоставлено право восстанавливать утраченное предками дворянство (при наличии соответствующих доказательств, подтвержденных свидетельством дворянского собрания их губернии) путем поступления на военную службу в качестве вольноопределяющихся и получения офицерского чина в общем порядке, предусмотренном для вольноопределяющихся.

В 1831 г. польская шляхта, не оформившая со времени присоединения к России Западных губерний российского дворянства путем представления доказательств, предусмотренных Жалованной грамотой, была записана в однодворцы или "граждане". 3 июля 1845 г. правила о возвращении дворянского состояния однодворцам были распространены на лиц, принадлежавших к бывшей польской шляхте.

При присоединении новых территорий к России местная знать, как правило, включалась в состав российского дворянства. Так произошло с татарскими мурзами, грузинскими князьями и др. Для других народов дворянство достигалось получением соответствующих военных и гражданских чинов на российской службе или российских орденов. Так, например, нойоны и зайсанги калмыков, кочующих в Астраханской и Ставропольской губерниях (донские калмыки были записаны в Войско Донское и на них распространялся порядок получения дворянства, принятый для донских войсковых чинов), по получении орденов пользовались правами личного или потомственного дворянства по общему положению. Старшие султаны сибирских киргизов могли просить о потомственном дворянстве, если они прослужили в этом звании по выборам три трехлетия. Носители других почетных званий народов Сибири не имели особых прав на дворянство, если последние не были присвоены кому-либо из них отдельными грамотами или если они не производились в чины, приносящие дворянство.

Независимо от способа получения потомственного дворянства, все потомственные дворяне в Российской Империи пользовались одинаковыми правами. Наличие титула не давало носителям этого титула также никаких особенных прав. Различия были лишь в зависимости от размеров недвижимости (до 1861 г. - населенных имений). С этой точки зрения, все дворяне Российской Империи могли быть разделены на 3 разряда: 1) дворяне, внесенные в родословные книги и владеющие недвижимым имуществом в губернии; 2) дворяне, внесенные в родословные книги, но недвижимым имуществом не владеющие; 3) дворяне, не внесенные в родословные книги. В зависимости от размеров владения недвижимым имуществом (до 1861 г. - от количества крепостных душ) находилась степень полноправности участия дворян в дворянских выборах. От внесения в родословные книги той или иной губернии зависело участие в этих выборах и вообще принадлежность к дворянскому обществу той или иной губернии или уезда. Дворяне владевшие в губернии недвижимым имуществом, подлежали записи в родословные книги этой губернии но внесение в эти книги осуществлялось лишь по ходатайствам этих дворян. Поэтому немало дворян, получивших свое дворянство через чины и ордена, а также часть дворян иностранных, получивших права российского дворянства, не записывались в родословные книги каких-либо губерний.

Лишь первый из перечисленных выше разрядов пользовался в полном объеме правами и преимуществами потомственного дворянства, как в составе дворянских обществ, так и в отдельности принадлежавшими каждому лицу. Второй разряд пользовался в полном объеме правами и преимуществами, принадлежавшими каждому лицу, а правами в составе дворянских обществ в ограниченном объеме. И, наконец, третий разряд пользовался правами и преимуществами дворянства, присвоенными каждому отдельному лицу, и не пользовался никакими правами в составе дворянских обществ. При этом любое лицо из третьего разряда могло по своему желанию в любой момент перейти во второй или первый разряд, переход же из второго разряда в первый и наоборот зависел исключительно от материального положения.

Каждый дворянин, в особенности не служащий, должен был записываться в родословную книгу той губернии, где он имел постоянное место жительства, если он владел в этой губернии какой-либо недвижимостью, хотя бы эта недвижимость была и менее значительна, чем в других губерниях. Дворяне, имевшие необходимый имущественный ценз сразу в нескольких губерниях, могли записываться в родословные книги всех тех губерний, где они желали участвовать в выборах. При этом дворяне доказавшие свое дворянство по предкам, но не имевшие нигде никакой недвижимости, вносились в книгу той губернии, где предки их владели имением. Получившие дворянство по чину или ордену могли вноситься в книгу той губернии, где они пожелают, независимо от наличия у них там недвижимости. Это же правило распространялось и на иностранных дворян, но последние вносились в родословные книги лишь после предварительного о них представления Департаменту герольдии. Потомственные дворяне казачьих войск вносились: Войска Донского в родословную книгу этого войска, а остальных войск - в родословные книги тех губерний и областей, где находились эти войска. При внесении дворян казачьих войск в родословные книги обозначалась их принадлежность к этим войскам.

Не вносились в родословные книги личные дворяне. Родословная книга разделялась на шесть частей. В первую часть вносились "роды дворянства жалованного или действительного"; во вторую часть - роды дворянства военного; в третью -роды дворянства, приобретенного на службе гражданской, а также получившие право потомственного дворянства по ордену; в четвертую - все иностранные роды; в пятую - титулованные роды; в шестую часть - "древние благородные дворянские роды".

На практике в первую часть записывались и лица, получившие дворянство по ордену, особенно если этот орден жаловался вне обычного служебного порядка. При юридическом равенстве всех дворян, независимо от того, в какую часть родословной книги они были записаны, запись в первую часть считалась менее почетной, чем во вторую и третью, а все вместе три первые части - менее почетными, чем пятая и шестая. В пятую часть вносились роды, имевшие российские титулы баронов, графов, князей и светлейших князей, причем баронство остзейское означало принадлежность к древнему роду, баронство, пожалованное российскому роду - его изначально незнатное происхождение, занятие торговлей и промышленностью (бароны Шафировы, Строгановы и др.). Графский титул означал особо высокое положение и особую императорскую милость, возвышение рода в XVIII - нач. XIX вв., так что в иных случаях был даже более почетным, чем княжеский, не подкрепленный высоким положением носителя этого титула. В XIX - нач. XX вв. графский титул давался часто при отставке министра или в знак особого монаршего благоволения к последнему, в качестве награды. Именно такого происхождения графство Валуевых, Деляновых, Витте, Коковцовых. Сам по себе княжеский титул в XVIII - XIX вв. не означал особо высокого положения и не говорил ни о чем, кроме древности происхождения рода. Княжеских родов в России было намного больше, чем графских, причем среди них было много князей татарских, грузинских; был даже род тунгусских князей - Гантимуровых. О наибольшей знатности и высоком положении рода свидетельствовал титул светлейших князей, выделявший носителей этого титула из прочих князей и дававший право на титулование "ваша светлость" (обычные князья, как и графы, пользовались титулом "сиятельства", а баронам особого титулования присвоено не было).

В шестую часть вносились роды, дворянство которых насчитывало столетие на момент издания Жалованной грамоты, но в силу недостаточной определенности закона при рассмотрении ряда дел столетний срок исчислялся по времени рассмотрения документов на дворянство. На практике чаще всего доказательства для внесения в шестую часть родословной книги рассматривались особенно придирчиво, в то же время запись во вторую или третью часть не встречала (при наличии соответствующих доказательств) никаких препятствий. Формально запись в шестую часть родословной книги не давала никаких привилегий, кроме одной единственной: в Пажеский корпус, Александровский (Царскосельский) лицей и в училище правоведения зачислялись только сыновья дворян, записанных в пятую и шестую части родословных книг.

Доказательствами дворянства считались: дипломы на пожалование дворянским достоинством, жалованные от монархов гербы, патенты на чины, доказательства пожалования ордена, доказательства "чрез жалованные или похвальные грамоты", указы на пожалование земель или деревень, верстание по дворянской службе поместьями, указы или грамоты на пожалование их поместьями и вотчинами, указы или грамоты на жалованные деревни и вотчины (хотя бы и утраченные родом впоследствии), указы, наказы или грамоты, данные дворянину на посольство, посланничество или иную посылку, доказательства о дворянской службе предков, доказательства, что отец и дед "вели благородную жизнь или состояние или службу, сходственную с дворянским названием", подкрепленные свидетельством 12 человек, о дворянстве которых нет сомнения, купчие, закладные, рядные и духовные о дворянском имении, доказательства, что отец и дед владели деревнями, а также доказательства "поколенные и наследственные, восходящие от сына к отцу, деду, прадеду и так выше, сколько показать могут и пожелают" (родословия, поколенные росписи).

Первой инстанцией для рассмотрения доказательства дворянства были дворянские депутатские собрания, состоявшие из депутатов от уездных дворянских обществ (по одному от уезда) и губернского предводителя дворянства. Дворянские депутатские собрания рассматривали предъявляемые доказательства на дворянство, вели губернские родословные книги и отсылали сведения и выписки их этих книг в губернские правления и в Департамент герольдии Сената, а также выдавали грамоты на внесение дворянских родов в родословную книгу, выдавали дворянам по их просьбе списки с протоколов, по которым род их внесен в родословную книгу, или свидетельства о дворянстве. Права дворянских депутатских собраний были ограничены внесением в родословную книгу только тех лиц, которые уже неопровержимо доказали свое дворянство. Возведение в дворянство или восстановление в дворянстве не входило в их компетенцию. При рассмотрении доказательств дворянские депутатские собрания не имели права толковать или пояснять действующие законы. Они должны были рассматривать доказательства только тех лиц, которые владеют или владели в данной губернии недвижимостью сами или через жен. Но отставных военных или чиновников, избравших при отставке местом жительства данную губернию, депутатские собрания могли беспрепятственно сами вносить в родословные книги при предъявлении патентов на чины и заверенных послужных или формулярных списков, а также утвержденные духовными консисториями метрических свидетельств на детей.

Родословные книги составлялись в каждой губернии депутатским собранием совместно с губернским предводителем дворянства. Уездные же предводители дворянства составляли алфавитные списки дворянских родов своего уезда с указанием о каждом дворянине имени и фамилии, сведений о браке, жене, детях, недвижимости, месте жительства, чине и нахождении на службе или в отставке. Эти списки представлялись за подписью уездного предводителя дворянства губернскому. На этих списках основывалось депутатское собрание при внесении в родословную книгу каждого рода, причем решение о таком внесении должно было основываться на неопровержимых доказательствах и приниматься не менее, чем двумя третями голосов.

Определения депутатских собраний поступали на ревизию в Департамент герольдии Сената, кроме дел о лицах, приобретших дворянство в порядке службы. При отправлении дел на ревизию в Департамент герольдии дворянские депутатские собрания должны были следить, чтобы приложенные к этим делам родословные содержали сведения по каждому лицу о доказательствах его происхождения, а метрические свидетельства заверены в консистории. Департамент герольдии рассматривал дела о дворянстве и родословных книгах, рассматривал права на дворянское достоинство и на титулы князей, графов и баронов, а также и на почетное гражданство, осуществлял выдачу в установленном законом порядке грамот, дипломов и свидетельств на эти права, рассматривал дела о перемене фамилий дворян и почетных граждан, составлял гербовник дворянских родов и городовой гербовник, утверждал и составлял новые дворянские гербы и выдавал копии с гербов и родословных.

«РУССКИЕ ТИПЫ».

В Российской Империи существовали строжайшие писаные и неписаные правила ношения одежды всеми подданными — от придворных до крестьян из самых глухих деревень.

Любой русский человек по волосам и одежде мог отличить замужнюю крестьянку от старой девы. Одного взгляда на фрак было достаточно, чтобы понять, кто перед вами — представитель высших слоев общества или мещанин. По количеству же пуговиц на пиджаке можно было безошибочно отличить небогатого интеллигента от высокооплачиваемого пролетария.

Даже в самых глухих крестьянских поселениях наметанный глаз знатока мог по малейшим деталям одежды определить примерный возраст любого встречного мужика, бабы или ребенка, их место в иерархии семьи и деревенской общины.

К примеру, деревенские дети до четырех-пяти лет без различия пола круглый год имели лишь один предмет одежды — длинную рубаху, по которой можно было без проблем установить, из зажиточной они семьи или нет. Как правило, детские рубахи шились из обносков старших родственников ребенка, и степень заношенности и качество материи, из которой эти вещи были сшиты, говорили сами за себя.

Если же на ребенке были портки, то можно было утверждать, что мальчику больше пяти лет. Возраст же девочки-подростка определялся по верхней одежде. Пока девушка не входила в брачный возраст, семья и не думала шить ей какие-либо шубейки. И лишь готовя дочь к замужеству, родители начинали заботиться о ее гардеробе и украшениях. Так что, увидев девушку с непокрытыми волосами, с серьгами или кольцами, можно было практически безошибочно сказать, что ей от 14 до 20 лет и ее близкие достаточно обеспечены, чтобы заниматься устройством ее будущего.

То же самое наблюдалось и у парней. Собственную — по мерке — одежду им начинали шить в пору жениховства. Полноценному жениху полагалось иметь штаны, подштанники, рубахи, пиджак, шапку и шубу. Не возбранялись и некоторые украшения вроде браслета, кольца в ухе, как у казаков, или медного, а то и железного подобия печатки на пальце. Подросток в потертой отцовской шубе всем своим видом свидетельствовал о том, что его еще не сочли достаточно зрелым для подготовки к браку, или о том, что у его семьи дела идут совсем уж ни шатко, ни валко.

Взрослым жителям русских деревень украшений не полагалось. А мужики повсюду — от самых северных до самых южных губерний Российской Империи — щеголяли в неизменных портках и подпоясанных рубахах. Об их статусе и материальном положении больше всего говорили шапки, обувь и зимняя верхняя одежда. Но даже летом можно было отличить зажиточного мужчину от недостаточного. Мода на брюки, появившаяся в России в XIX в., к исходу столетия проникла и в глубинку. И состоятельные крестьяне стали носить их по праздникам, а затем и в будни, причем надевали их поверх обычных портков.

Мода коснулась и мужских причесок. Ношение их строго регламентировалось. Император Петр I приказал брить бороду, оставив ее только крестьянам, купцам, мещанам и духовенству. Этот указ очень долго оставался в силе. Усы до 1832 г. могли носить только гусары и уланы, затем разрешили всем остальным офицерам. В 1837 г. Император Николай I строго запретил носить бороду и усы чиновникам, хотя и до того лица, состоящие на государственной службе, отпускали бороду крайне редко. В 1848 г. Государь пошел еще дальше: приказал брить бороду всем дворянам без исключения, даже не служащим, видя, в связи с революционным движением на Западе, в бороде примету вольномыслия. После воцарения Императора Александра II законы смягчились, однако чиновникам разрешалось носить только бакенбарды, которыми щеголял и сам Император. Тем не менее, борода с усами с 1860-х гг. стала принадлежностью чуть ли не всех неслужащих мужчин, своего рода модой. С 1880-х гг. бороды разрешили носить всем чиновникам, офицерам и солдатам, однако в отдельных полках на этот счет были свои правила. Слугам же носить бороды и усы возбранялось, за исключением кучеров и дворников. Во многих русских деревнях брадобритие, которое Император Петр I силой внедрял в начале XVIII в., обрело популярность полтора столетия спустя. Парни и молодые мужики в последней четверти XIX в. стали брить бороды, так что густой волосяной покров на лице стал отличительным признаком пожилых крестьян, к которым относили мужиков старше 40 лет.

Наиболее распространенным костюмом крестьян был русский кафтан. Крестьянский кафтан отличался большим разнообразием. Общим для него был двубортный покрой, длинные полы и рукава, закрытая доверху грудь. Короткий кафтан назывался полукафтаном или полукафтаньем. Украинский полукафтан именовался свиткой. Кафтаны чаще всего были серого или синего цвета и шились из дешевого материала нанки - грубой хлопчатобумажной ткани или холстинки - льняной ткани кустарной выделки. Подпоясывали кафтан, как правило, кушаком - длинным куском ткани обычно другого цвета, застегивался кафтан крючками на левую сторону.

Разновидностью кафтана была поддевка - кафтан со сборками сзади, который застегивается на одну сторону на крючках. Поддевка считалась более благообразным одеянием, нежели простой кафтан. Щеголеватые поддевки без рукавов, сверх полушубков, надевали состоятельные ямщики. Носили поддевку и богатые купцы, и, ради «опрощения», некоторые дворяне. Сибиркой назывался короткий кафтан, обычно синего цвета, сшитый в талию, без разреза сзади и с невысоким стоячим воротником. Сибирки носили лавочники и купцы. Еще одна разновидность кафтана - азям. Шился он из тонкой ткани и носился только летом. Разновидностью кафтана была и чуйка - длинный суконный кафтан халатного покроя. Чаще всего чуйку можно было видеть на купцах и мещанах - трактирщиках, мастеровых, торговцах. Домотканый кафтан из грубого некрашеного сукна назывался сермягой.

Верхней одеждой крестьян (не только мужчин, но и женщин) служил армяк - тоже разновидность кафтана, сшитая из фабричной материи - толстого сукна или грубой шерсти. Богатые армяки выделывались из верблюжьей шерсти. Это было широкое, долгополое одеяние вольного покроя, напоминающее халат. Армяки часто носили ямщики, надевая их зимой сверх полушубков. Гораздо примитивнее армяка был зипун, который шили из грубого, обычно домотканого сукна, без воротника, с раскошенными полами. Зипун был своего рода крестьянским пальто, предохраняющим от стужи и непогоды. Носили его и женщины. Зипун воспринимался как символ бедности. Однако следует иметь в виду, что для крестьянской одежды не существовало строго определенных, постоянных названий. Многое зависело от местных говоров. Некоторые одинаковые предметы одежды в разных говорах назывались по-разному, в других случаях одним словом в различных местах назывались различные предметы.

Из крестьянских головных уборов весьма был распространен картуз, имевший непременно околыш и козырек, чаще всего темного цвета, иначе говоря - неформенная фуражка. Картуз, появившийся в России в начале XIX в., носили мужчины всех сословий, сначала помещики, потом мещане и крестьяне. Иногда картузы были теплыми, с наушниками. Простой трудовой люд, в частности ямщики, носил также высокие, округлые шапки, прозванные гречневиками - по сходству формы с популярной в то время лепешкой, испеченной из гречневой муки. Шлыком пренебрежительно называлась всякая крестьянская шапка. На ярмарке мужики оставляли свои шапки трактирщикам в залог, чтобы позднее выкупить.

Деревенской женской одеждой исстари служил сарафан - длинное безрукавное платье с наплечьями и пояском. В южных губерниях России главными предметами женской одежды были рубахи и поневы — юбки из полотнищ ткани, сшитых поверху. По вышивке на рубахе знатоки безошибочно могли определить уезд и деревню, где женщина в невестах готовила себе приданое. Поневы рассказывали об их обладательницах еще больше. Их носили только замужние женщины, и во многих местах, когда девушку приезжали сватать, мать ставила ее на лавку и держала перед ней поневу, уговаривая впрыгнуть в нее. Если девушка соглашалась, то было понятно, что она принимает предложение руки и сердца. А если взрослая женщина не носила поневу, всем было ясно, что это старая дева.

Каждая уважающая себя крестьянка имела в своем гардеробе, точнее, в сундуке до двух десятков понев, каждая из них имела свое назначение и шилась из соответствующих тканей и специальным образом. Существовали, например, будничные поневы, поневы для большого траура, когда умирал кто-то из членов семьи, и поневы для малого траура по дальним родственникам и свойственникам. Носились поневы в разные дни по-разному. В будни во время работы края поневы затыкались за пояс. Так что женщину, носившую в страдные дни неподоткнутую поневу, могли счесть лентяйкой и бездельницей. А вот в праздники считалось верхом неприличия подтыкать поневу или ходить в будничной. В некоторых местах модницы вшивали между основными полотнищами поневы атласные яркие полосы, и именовалась такая конструкция подгузником.

Из женских головных уборов - в будни на голове носили повойник - платок, обвитый вокруг головы, в праздники кокошник - довольно сложное сооружение в виде полукруглого щитка надо лбом и с тульей сзади, или кику (кичку) - убор с выдающимися вперед выступами - «рогами». Появиться на людях с непокрытой головой для замужней крестьянки считалось большим позором. Отсюда «опростоволоситься», то есть опозориться, оскандалиться.

После освобождения крестьян, которое привело к бурному росту промышленности и городов, множество деревенских жителей потянулось в столицы и губернские центры, где их представление об одежде в корне изменилось. В мире мужской, точнее, господской одежды царили английские моды, и новые горожане пытались хоть в малой мере походить на членов состоятельных сословий. Правда, при этом многие элементы их одежды по-прежнему имели глубокие деревенские корни. Особенно тяжело расставались с одеждой из прежней жизни пролетарии. Многие из них работали у станка в привычных рубахах-косоворотках, но поверх них надевали вполне городской жилет, а брюки заправляли в прилично сшитые сапоги. Лишь давно жившие или родившиеся в городах рабочие носили цветные или полосатые рубашки с привычным теперь всем отложным воротничком.

В отличие от коренных жителей городов выходцы из деревень работали, не снимая шапки или фуражки. А пиджаки, в которых приходили на фабрику или завод, всегда перед началом работы снимали и очень берегли, поскольку пиджак приходилось заказывать у портного, и стоило его "построение" в отличие от брюк довольно значительных сумм. Благо качество тканей и пошива было таково, что нередко пролетария хоронили в том же пиджаке, в котором он когда-то женился.

Квалифицированные пролетарии, прежде всего рабочие-металлисты, на рубеже XIX-XX вв. зарабатывали ничуть не меньше, чем начинающие представители свободных профессий — врачи, юристы или художники. Так что перед небогатой интеллигенцией возникла проблема, как следует одеваться, чтобы отличаться от высокооплачиваемых токарей и слесарей. Однако проблема эта вскоре решилась сама собой. Грязь на улицах рабочих окраин не располагала к тому, чтобы ходить в господских пальто, и потому пролетарии предпочитали весной и осенью носить укороченные тужурки, а зимой — полушубки, которые интеллигенция не носила. Северным летом, которое остряки не зря называли пародией на европейскую зиму, рабочие носили пиджаки, отдавая предпочтение моделям, лучше защищающим от ветра и сырости и потому застегивающимся как можно выше и плотнее,— с четырьмя пуговицами. Вскоре уже никто, кроме пролетариев, таких пиджаков не приобретал и не носил.

Интересным был и способ, которым выделялись из фабричных масс самые квалифицированные рабочие и управлявшие цехами мастера. Электрики и машинисты заводских электростанций, чья специальность подразумевала наличие пусть и небольшого, но серьезного образования, подчеркивали свое особое положение, надевая кожаные куртки. Тем же путем пошли и фабричные мастера, которые дополняли кожаный наряд еще и особыми головными уборами из кожи или котелками. Последнее сочетание на современный взгляд кажется довольно комичным, но в дореволюционные времена подобный способ обозначения социального статуса, по-видимому, никого не смущал.

А подавляющее большинство пролетарских модников, чьи семьи или близкие продолжали жить в деревнях, предпочитали одежду, которая могла бы производить фурор, когда пролетарий возвращался на побывку в деревню. Поэтому большой популярностью в этой среде пользовались парадные яркие косоворотки из шелка, не менее яркие жилетки, широченные шаровары из поблескивающих тканей, а главное — скрипучие сапоги гармошкой, с многочисленными складками. Верхом же мечтаний считались так называемые крюки — сапоги с цельными, а не пришитыми передками, которые стоили дороже обычных и помогали их обладателю во всех смыслах слова пускать пыль в глаза односельчанам.

От пристрастия к одежде деревенского стиля долго не могли избавиться и представители другого русского сословия, происходившие по большей части из крестьян,— купцы. Несмотря на все веяния моды, многие провинциальные купцы, да и некоторые столичные, даже в начале XX в. продолжали носить дедовские длиннополые сюртуки или поддевки, косоворотки и сапоги с голенищами-бутылками. В этой верности традициям просматривалось не только нежелание тратить лишнее на лондонские и парижские изыски в одежде, но и коммерческий расчет. Покупатель, увидев такого консервативно одетого продавца, полагал, что тот ведет торговлю честно и заботливо, как завещано пращурами, и потому охотнее покупал его товар. Не тратящему лишнего на ненужное тряпье купцу охотнее ссужали деньги собратья, особенно в старообрядческой купеческой среде.

Однако купцы, занимавшиеся производством и торговавшие с заграницей, а потому не желавшие выставлять себя на посмешище из-за старомодного обличья, вполне следовали всем требованиям моды. Правда, чтобы отличаться от чиновников, носивших вне службы сюртуки модного покроя обязательно черного цвета, купцы заказывали себе серые, а чаще всего синие сюртуки. Кроме того, купцы, как и рабочая аристократия, предпочитали наглухо застегнутый костюм, и потому на их сюртуках было по пять пуговиц по борту, а сами пуговицы выбирали маленького размера — видимо, чтобы подчеркнуть свое отличие от прочих сословий.

Различные взгляды на костюм, однако, не мешали практически всем купцам тратить немалые деньги на шубы и зимние шапки. Среди купечества долгие годы существовал обычай для демонстрации своего богатства носить несколько шуб, надевая одну на другую. Но к концу XIX в. под влиянием сыновей, получавших гимназическое и университетское образование, этот диковатый обычай стал мало-помалу исчезать, пока не сошел на нет.

В те же годы среди продвинутой части купечества возник особый интерес к фракам. Этот вид костюма, который с начала XIX в. носили аристократия и ее лакеи, не давал покоя не только купцам, но и всем остальным подданным Российской империи, не состоящим на государственной службе и не имеющим чинов. Фрак в России называли формой для тех, кому не позволено носить форму, и потому он начал широко распространяться в русском обществе. Фраки, впоследствии ставшие только черными, в то время были разноцветными и до середины XIX в. служили самым обычным одеянием имущих горожан. Фраки стали обязательными не только на официальных приемах, но и на частных обедах и празднествах в любом состоятельном доме. Венчаться в чем-либо другом, кроме фрака, стало попросту неприлично. А в партер и ложи Императорских театров без фраков не допускали с давних времен.

Еще одним достоинством фраков стало то, что при них в отличие от всех прочих гражданских костюмов разрешалось носить ордена. Так что блеснуть наградами, которыми время от времени жаловали купцов и других представителей состоятельных сословий, без фрака было решительно невозможно. Правда, желающих облачиться во фрак ожидало немало подводных камней, на которых можно было сгубить свою репутацию раз и навсегда. Прежде всего, фрак должен был шиться на заказ и сидеть на его обладателе как влитой. Если же фрак брался напрокат, то глаз знатока немедленно замечал все складки и оттопыренные места, и тот, кто пытался казаться тем, кем не являлся, подвергался общественному осуждению, а иногда и изгнанию из светского общества.

Немало проблем было и с подбором приличных сорочек и жилетов. Надеть под фрак что-либо другое, кроме специальной фрачной крахмальной рубашки из голландского полотна, считалось дурным тоном. Белым в рубчик или с рисунком должен был быть и жилет, обязательно имевший кармашки. Черные жилеты с фраками носили лишь старики, участники похорон и лакеи. Фраки последних, правда, довольно существенно отличались от фраков их господ. На лакейских фраках отсутствовали шелковые отвороты, а на фрачных брюках лакеев не было шелковых лампасов, что знал каждый светский человек. Надеть лакейский фрак — это было то же самое, что поставить крест на своей карьере.

Еще одну опасность таило ношение при фраке университетского значка, который полагалось прикреплять к лацкану. На том же месте одетые во фраки официанты в дорогих ресторанах носили значок с присвоенным им номером, чтобы клиенты запоминали только его, а не лица прислуги. Поэтому лучшим способом оскорбить облаченного во фрак выпускника университета был вопрос, какой это у него номерок на лацкане. Восстановить честь можно было только с помощью дуэли.

Особые правила существовали и для остальных предметов гардероба, которые позволялось носить при фраке. Лайковые перчатки могли быть только белыми и застегивающимися на перламутровые пуговицы, а не кнопки. Трость — только черной с наконечником из серебра или слоновой кости. А из головных уборов нельзя было пользоваться никаким другим, кроме цилиндра. Особой популярностью, особенно при поездках на балы, пользовались цилиндры-шапокляки, имевшие механизм для складывания и распрямления. Такие шапокляки в сложенном виде можно было носить под мышкой.

Строгие правила касались и аксессуаров, прежде всего карманных часов, которые носили в жилетном кармане. Цепочка должна быть тонкой, изящной и не отягощенной многочисленными подвесными брелоками и украшениями, как рождественская елка. Правда, из этого правила существовало исключение. Общество смотрело сквозь пальцы на купцов, которые носили часы на тяжелых золотых цепях, иногда даже на паре сразу.

Для тех, кто не был ревностным поклонником всех правил и условностей светской жизни, существовали другие виды костюма, которые надевали на приемы и банкеты. В начале XX в. вслед за Англией в России появилась мода на смокинги, начавшие вытеснять фраки с частных мероприятий. Менялась, но не проходила мода на сюртуки. Но главное, стал все больше и больше распространяться костюм-тройка. Причем в разных слоях общества и представители разных профессий предпочитали различные варианты этого костюма.

К примеру, адвокаты, которые на государственной службе не состояли и чиновничьей формы не имели, на заседания суда чаще всего являлись во всем черном — сюртуке с жилетом и черным же галстуком или черной тройке с черным галстуком. В особо сложных случаях присяжный поверенный мог быть и во фраке. А вот юрисконсульты крупных фирм, особенно с участием зарубежного капитала, или юристы банков предпочитали серые костюмы с коричневыми туфлями, что в то время рассматривалось общественным мнением как вызывающая демонстрация собственной значимости.

В костюмах-тройках ходили и инженеры, работавшие на частных предприятиях. Но при этом все они, чтобы показать свой статус, носили фуражки, полагавшиеся инженерам соответствующих специальностей, которые находились на государственной службе. Несколько нелепое на современный взгляд сочетание — костюм-тройка и фуражка с кокардой — в то время никого не смущало. Так же одевались некоторые врачи, носившие при совершенно гражданском костюме фуражку с красным крестом на околыше. Окружающие не с осуждением, а с пониманием относились к тем, кто не смог попасть на государственную службу и обзавестись тем, о чем мечтала большая часть населения империи: чином, формой, гарантированным жалованьем, а в перспективе хотя бы небольшой, но тоже гарантированной пенсией.

Служба и форма с петровских времен так крепко вошли в русскую жизнь, что представить ее без них стало практически невозможно. Форма, установленная именными императорскими указами, распоряжениями Сената и прочих инстанций, существовала у всех и вся. Извозчики под страхом штрафов должны были в жару и холод находиться на козлах пролеток в одежде установленного образца. Швейцары не могли показаться на пороге дома без положенной им ливреи. А вид дворника должен был соответствовать представлению властей о блюстителе уличной чистоты и порядка, а отсутствие фартука или инструмента в руках нередко служило поводом для нареканий со стороны полиции. Установленную форму носили трамвайные кондукторы и вагоновожатые, не говоря уже о железнодорожниках.

Существовала даже довольно строгая регламентация одежды для домашней прислуги. Например, дворецкий в богатом доме, чтобы отличаться от прочих лакеев в доме, мог носить при фраке эполет. Но не на правом плече, как офицеры, а только и исключительно на левом. Ограничения в выборе платья действовали для гувернанток и бонн. А кормилицы в состоятельных семьях должны были постоянно ходить в русских народных костюмах чуть ли не с кокошниками, которые крестьянки уже несколько десятков лет держали в сундуках и едва ли надевали даже по праздникам. Кроме того, кормилицу обязывали носить розовые ленточки, если она кормила новорожденную девочку, и голубые — если мальчика.

Неписаные правила распространялись и на детей. Как крестьянские дети до четырех-пяти лет бегали исключительно в рубашонках, так и дети состоятельных людей без различия пола до того же возраста ходили в платьицах. Наиболее распространенными и выглядевшими как форма были "матросские" платьица.

Ничего не менялось и после того, как мальчик подрастал, и его отдавали в гимназию, реальное или коммерческое училище. Ношение формы было обязательным в любое время года, кроме летних каникул, да и то за городом — в поместье или на даче. В остальное время, даже вне занятий, гимназист или реалист вне дома не мог отказаться от ношения формы.

Даже в самых демократичных и прогрессивных учебных заведениях Санкт-Петербурга, где мальчики и девочки обучались совместно и где не предусматривалось никакой формы, на уроках дети сидели в совершенно одинаковых халатах. Видимо, для того, чтобы не слишком раздражать приученное к форменной одежде начальство.

Все оставалось по-прежнему и после поступления в университет. Вплоть до революции 1905 г. университетские инспекторы неукоснительно следили за соблюдением студентами установленных правил ношения формы. Правда, студенты, даже следуя всем указаниям, умудрялись продемонстрировать внешним видом свое социальное положение или политические взгляды. Форменной одеждой студентов была тужурка, под которую надевалась косоворотка. Состоятельные и потому считавшиеся реакционерами студенты надевали шелковые косоворотки, а революционно настроенные — вышитые "народные".

Различия наблюдались и при ношении парадной студенческой формы — сюртуков. Состоятельные студенты заказывали сюртуки с подкладкой из дорогой шерстяной белой ткани, за что их именовали белоподкладочниками. Большинство же студентов сюртуков не имели вовсе и в торжественных университетских мероприятиях не участвовали. А закончилось студенческое форменное противостояние тем, что революционные студенты стали носить только форменные фуражки.

Однако отдельные проявления недовольства антиправительственных элементов не умаляли тяги населения Российской империи к форме, в особенности военной и чиновничьей.

"Покрой и фасоны гражданской форменной одежды,— писал знаток русского костюма Я. Ривош,— в общем, были схожи с военной формой, отличаясь от нее только цветом материала, выпушек (кантов), цветом и фактурой петлиц, фактурой и рисунком плетения погон, эмблемами, пуговицами — словом, деталями. Такое сходство становится понятным, если вспомнить, что за основу всех гражданских форм была принята форма военных чиновников, бывшая сама, лишь разновидностью офицерской. Если регламентируемая военная форма в России ведет свое начало с эпохи Императора Петра I, то гражданская форма возникла гораздо позднее — в первой четверти XIX в. После Крымской войны, в конце 1850-х гг., как в армии, так и в гражданских ведомствах были введены новые формы, покрой которых более соответствовал моде тех лет и был удобнее. Некоторые элементы предшествующей формы сохранились лишь на парадной одежде (рисунок шитья, двууголки и т. п.).

К началу XX в. значительно возросло число министерств, ведомств и управлений, появились новые должности и специальности, которых не было при установлении существующих форм. Возникла масса централизованных и ведомственных приказов и циркуляров, вводивших новые формы, устанавливающих зачастую противоречивые правила и фасоны. В 1904 г. была предпринята попытка некой унификации гражданской форменной одежды по всем министерствам и ведомствам. Правда, и после этого вопросы гражданской форменной одежды оставались крайне сложными и запутанными. Формы, введенные в 1904 г., просуществовали вплоть до 1917 г., более не подвергаясь изменениям.

Внутри каждого ведомства к тому же форма видоизменялась в зависимости от класса и разряда (чина) ее носителя. Так, чиновников низших классов — от коллежского регистратора (XIV класс) до надворного советника (VI класс) — помимо знаков различия отличали друг от друга рисунки и размещение шитья на парадном мундире.

Существовала еще дифференциация в деталях фасона и расцветках формы между разными департаментами и управлениями внутри ведомств и министерств. Разница же между служащими центральных ведомств и служащими тех же ведомств на периферии (в губерниях) овеществлялась лишь в пуговицах. Служащие центральных ведомств имели пуговицы с чеканным изображением государственного герба, то есть двуглавого орла, а служащие на местах носили губернские пуговицы, на которых в венке из лавровых листьев изображался герб данной губернии, над ним — корона, а под ним — ленточка с надписью "Рязанская", "Московская", "Воронежская" и т. п.

Верхняя одежда чиновников всех ведомств была черного или черно-серого цвета". Безусловно, управлять страной и армией, где форма могла многое рассказать о ее владельце, было довольно удобно. К примеру, для учащихся военно-морских учебных заведений — гардемаринов — существовало два вида погон — белые и черные. Первые носили гардемарины, обучавшиеся морскому делу с детства, а вторые — те, кто попал на флот из сухопутных кадетских корпусов и других учебных заведений. С погонами разных цветов начальство могло быстро определить, кого и чему следует в конкретном походе обучать.

Подчиненным также невредно было знать, какими возможностями располагает командующий ими офицер. Если у него аксельбант и значок в виде орла в венке, то он офицер Генерального штаба, окончивший академию и потому обладающий большими знаниями. А если, кроме аксельбанта, на погонах красовался императорский вензель, то это офицер императорской свиты, от стычки с которым можно ожидать больших неприятностей. Полоска же у внешнего края генеральских погон означала, что генерал уже отслужил свой срок и пребывает в отставке, а потому явной опасности для нижестоящих чинов не представляет.

Во время первой мировой войны установившийся веками русский дресс-код начал трещать по швам. Чиновники, которых винили в инфляции и нарастающих продовольственных трудностях, перестали ходить на службу в форме, предпочитая носить костюмы-тройки или сюртуки. А в форму, неотличимую от военной, облачились многочисленные снабженцы не менее многочисленных земских и общественных организаций (которых презрительно именовали земгусарами). В стране, где по форме привыкли судить обо всех и вся, это лишь усиливало сумбур и неразбериху.